Перевязанные бинтами коллеги (не путать с врачами) восхищаются нашей похожестью с сестрой, чего раньше не было. Когда мы в детстве говорили, что мы сестры, нас подозревали во лжи. Теперь мы плаваем в нашей похожести по больничному коридору. Я взвизгиваю и хрюкаю от жжения в ноге, соблюдая стерильность (пришлось заменить неприличное слово на светское похрюкивание), — это ужасно больно, просто очень, но терпимо. Сестра-Ангел смеется над каждым моим «хрю», и я смеюсь.
Коллеги по больнице думают, что мне уже не больно. Я утопаю в лучах восхищения и не раскрываю свой секрет. — Не хромайте, — приказывает пробегающий в реанимацию Л. А.
— Не получается, — пугаюсь я.
— Получается, — не хромая, убегает он.
Ексель-напупоксель. Надо как-то не хромать. Как? Нога — не моя. Она хромает сама. Я задумалась и, проводив сестру, спряталась в палате.
После ее отъезда я звоню Жаворонку и прошу привезти мазь от синяков и бумажные полотенца. Может, попросить нехроматель? Знать бы, что это и сколько стоит. Жаворонок приедет сегодня вечером после работы, смогу ее покормить. Выписанные старушки рассеялись. На их месте только хитро заправленные кровати. Не выдерживая, выхрамываю в коридор — скучно. Одну книжку я уже прочитала, начала вторую. К тому же, в голову пришла счастливая идея посмотреть, что там, за пределами коридора, — расширить островное сознание.
Подхожу к Л. А. и спрашиваю:
— А можно мне ходить по лестнице?
Л. А. молчит (я пугаюсь), брови у него приподнялись:
— А зачем?
— Скучно. Я коридор весь уже изучила.
— Ясно, но больница — не увеселительное заведение, — хитря, сообщает он.
— Да-а-а? Это пляж?
— Пляж?.. Так — вам можно ходить десять минут. Потом лежать, как минимум тридцать. Стоять и сидеть нельзя вообще. Понятно?
— Но…
— И не хромайте.
Теперь я строго хромаю правой ногой по десять минут и лежу не хромая по полчаса.
Десять минут, пока хожу, я думаю, как мне не хромать. Возможно, нужно серьезно поговорить с ногой. Может, ей позвонить? Смотрю по сторонам — почти все хромают. Где-то вдалеке, хромая не вперед, а в стороны, ходит плохо причесанная, в смешном цветном халате молодая женщина, пытаясь кокетничать с Зеленым Облаком, даже когда он стоит к ней спиной. Это вызывает у меня любопытство: он вылетает из палаты и по ходу своего движения спрашивает, не кружится ли ее голова и все ли хорошо, уже в спину она говорит, что если ей будет плохо, она его позовет. Облако уже не реагирует, а что-то подписывает на посту, где медсестры начинают проверять назначения. Я застыла, хотя мне нельзя. Она стоит вдалеке, с кружкой в руке, смотрит ему в спину и улыбается. Потом переводит взгляд на меня. Я киваю — «добрый вечер». Она смотрит на меня с ненавистью, неужели догадалась, что я развлекаюсь. Вот он, злобный эффект замкнутого пространства. Я смотрю на анестезиолога, он — в бумаги. Мне становится смешно и немного жаль ее. Зеленое Облако спешит мимо.
