Какое-то время мы лежали в полном молчании, и если еще минуту назад от усталости просто слипались глаза, то сейчас почему-то сон не шел. От запаха, наверное. Такое впечатление, что после нашего разговора он даже стал еще забористее.
Мишка не выдержал первым.
— Схожу к машине, кажется, у меня там был пакет.
Вернулся он минут через сорок с початой бутылкой виски и пачкой сигарет. Нетвердой рукой разлил по приземистым стаканам из зеленоватого стекла.
— Уипьем уиски, Боб, — сказал, осклабившись железным зубом. — В этой стране надо пить уиски… Уипьем уиски, вер из кружка, сердцу станет веселей. Фу!.. Какая гадость! Зато занюхивать не надо.
Он тут же распечатал пачку сигарет, прикурил первым и передал мне. И хотя мы до этого никогда не курили, было почему-то такое ощущение, что мы никогда и не бросали.
— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно выдохнул облако дыма Мишка. — Ты заметил, что в нашей голове два запаха не могут существовать одновременно, и сейчас они как бы аннигилировали друг друга? Вот скажи, какой ты чувствуешь сейчас запах?
— …Виски, — сказал я, слегка задумавшись.
— То-то и оно, это уже не запах, а вкус. — И Мишка плеснул по стаканам еще виски. — Да, я забыл тебе сказать, я заказал нам в номер ужин, минут через пятнадцать принесут. Надо только…
Пробежав зорким взглядом по верхотуре комнаты, он подтянул к стене стол и, с легкостью запрыгнув, начал с помощью ножа отковыривать вентиляционную решетку.
— Тащи рыбину, — крикнул, не оборачиваясь.
Вдвоем нам удалось запихнуть ее в вытяжную нишу, и Мишка, закрепив на место решетку, побежал в ванную мыть руки.
— Как говорится, одна голова хорошо, а полторы еще лучше. Я знал, что мы все равно что-то придумаем. Решение всегда есть, надо только думать. В этой стране каждую минуту думать надо. Ну как, есть теперь запах?
— Виски… — сказал я, как-то уже не успевая следить за скачками его мысли.
— Виски мы еще выпьем…
— Тогда нет…
Я и в самом деле не чувствовал сейчас никакого запаха. В голове слегка кружилось, и захотелось во что бы то ни стало попасть окурком в лунку для гольфа, которая располагалась на зеленой лужайке, зеленая лужайка — на картине, а сама картина — посерединке между нашими кроватями. Получалось, что это не просто бросок, а бросок как бы третьей степени сложности… как и все, что мы задумываем и воплощаем с моим братом Мишкой, который в силу своей гениальности не может поступать иначе. И сейчас я должен не посрамить честь семьи…
