— Эй! — хриплю, — стой!
Где этот пьяный трезвенник? Услышала шаги — он поднялся обратно. Передо мной вырос профессиональный выбиватель дверей и снега — мужик-красноморда.
— Чо?
— У меня идея. Снег ведь — это мусор. Если его скидывать просто так, будет горка снега, а эти горки ведь дворники убирают. Вот вам достанется от ЖКХ! Один из вас должен вырыть яму, а я сброшу в нее снег с крыши. И не будет никакой горки.
— А куда денем снег, который после вырытой ямы останется?
Ничего себе. Соображает. Да в пьяном состоянии.
— А это уже не ваши проблемы. Этот снег был на земле. А вы ответственны за тот, что на крыше.
— О‐о-о, круть. Ну, тогда я это, яму копать.
— Только никуда не уходите с Виталиком, иначе фью-фью ваша десяточка, — кашлянула я, протянув ему ложку для обуви.
— О‐о-о… — мужики задумчиво взяли ложку и ушли.
Через десять минут приехали полицейские, опросили жильцов. Вышла из квартиры моя соседка напротив:
— Кому я налоги плачу… За что я их плачу… Боже мой… Угрожали, что выбьют дверь. Ну не могла я ключ отдать! Мне его ЖКХ доверило!
Полицейские успокоили нас: сказали, что задержали мужиков под балконами — один стоял с протянутыми руками, видимо, ожидая снег. Поймать его на лету хотел. Второй, матюгаясь, рыл в снегу яму ложкой для обуви. Забрали старательных работников в участок. Минут на пять позже полицейских приехали мои родители и Соня, запыхавшиеся и ошарашенные. Втроем на меня накинулись, обняли.
— Мам, пап, можно пригласить других работников ЖКХ? Надо снег сбить. От него одни проблемы!
Пятнадцатое января
Пока ехала в метро, вспомнила, как в детстве — в летнем лагере — вожатый объяснил нам правила интересной игры. Кому ребята дали бы жизнь: беременной, строителю или раковому больному. И в этой игре, что самое странное, был правильный ответ. Ребята предлагали варианты. А я предложила такой: это проверка на вшивость. Как можно понять, кому отдать жизнь, а у кого отнять? Со мной многие не общались из-за моей прямоты и обостренного чувства справедливости. Ребята не обратили внимания на мой ответ и начали предлагать другие варианты. Но один мальчик разделил мою позицию — и у него было врожденное нравственное чутье. Правильным ответом оказался вариант с беременной женщиной — она дала бы жизнь еще одному человеку — своему ребенку. Здорово?
Заметила мужчину, который ехал по вагону метро, сидя на низкой платформе с колесиками — сам он был «без ноги». Просил. Женщины, мужчины, дети… Отторжение. А вы? Дали бы? Вот и они. Но часть людей, которая все же давала «калеке» деньги, слушала от него историю про какую-то пушку. Но я заметила, что рядом с «отсутствующей» ногой он периодически что-то поправлял. Ну уж нет, Вероника. Хватит с твоей нынешней жизни несправедливостей. Раз чувствуешь, что должна сказать — скажи. Не выдержала, подошла к нему и спросила:
