— Считайте.
Бабушка в окошке кропотливо пересчитала монетки.
— У меня уже штаны сползают, так их мелочь оттянула, — выдал он.
Ребята хохотнули.
— Вот, копейки не нужны, — сдержанно сказала старушка, вложив в пакетик десять пачек презервативов, по три штуки в каждой. — Хорошего дня.
— И вам дожить, — улыбнулся парень, взял пакет и под веселый гул друга и девочек вышел с ними из аптеки.
Вскоре и я вышла на улицу, но тут же застыла посреди тротуара. Что они творили? Девушки, распечатав презервативы, сосредоточенно вливали в них воду из баклашки. А парни, судорожно потрясывая руками, впускали в растянутые резинки аквариумных рыбок.
— Да чо ж такое! Вода проливается! — охнула девчонка в мини.
— Поаккуратней, — сказал зеленоволосый, вылавливая рыбок и запуская их в презерватив, — а то воды не хватит, как ты их собираешься без воды продать?
— По триста рублей за три рыбки, — ответила она.
— Вода тоже денег стоит, — хохотнул «опасный» блондин.
— Ага, — подхватила красногубая девушка.
А я молча стояла и усмехалась. Ребята и не обращали на меня внимания: влили воду, вложили рыбок, затянули резинку — готово. И тут ко мне подбежал зеленоволосый весельчак:
— Девушка, возьмите, пожалуйста, две пачки, — он миролюбиво протянул мне средства контрацепции, — это лишние.
Деловито вложил их мне в руки и возвратился к друзьям. Ребята, подхватив «пакетики» с рыбками, убежали к оживленным дорогам.
Опа. А где я рыбок возьму?
Пятнадцатое сентября
Уроки кончились, и мы с Соней — моей сестрой — дочапали до остановки. Остановили грязноватую маршрутку и не успели оплатить проезд, как царская колесница споткнулась и остановилась. Пассажиры вышли на улицу. Пытался завестись водитель, толкали маршрутку мужчины — не ехала. Один из них смешливо обратился к нам — девушкам и женщинам:
— Ну, девчата? Чего не толкаем? У нас же в стране равенство.
— Не равенство, а равноправие — равенство в правах, — сказала я.
А он и не слушал.
— Бе-бе-бе, — проворчала. Девчата-мужичата.
Соня взвизгнула и указала рукой на дорогу: водитель «ситроена», высунув из окна руку с водным пистолетом, водил им по воздуху. Из пластикового дула на проезжающие мимо автомобили летели пухлые мыльные пузыри, я перестала сердиться. Когда подъехала другая маршрутка и мы с Соней влезли в нее, я обратила внимание на мужчину кавказской наружности — сидел в самом конце. Увлеченно разговаривал по телефону, объясняя ситуацию: пропал его восьмилетний сын. Отец ехал в ОВД — писать заявление. Мы с Соней обернулись, когда он, весь красный, закричал, чтобы сына начали искать прямо сейчас, не медлили. Мужчина нервно хлопнул рукой по сидению и притих. Через несколько минут ему позвонили, маршрутка затаила дыхание: сын нашелся и находился в полицейском участке на такой-то улице. Мужчина тяжело вздохнул, и с ним выдохнула вся маршрутка. Вот как, оказывается. Мы — народ скрытный и серьезный, но сопереживать не то что можем — нам это необходимо. Когда маршрутка подъехала к нужной остановке, мужчина подорвался к двери, но его схватила за руку бабушка в цветастом платочке:
