Ни на что не отвлекаться, сказала я себе. Заколки, колечки, крестики… Сейчас все носят крестики, мне бы тоже крестик… Нет! Потратишь на крестик — не хватит на юбку.
— Иди, моя хорошая. Иди, моя девочка, — ласковая белотелая продавщица откинула обвешанный одеждой прилавок и выплыла из квадратной секции. Как тебя зовут?
— Люба.
— Прямо на тебя, Любушка, милая. Стройненькая, козочка моя!
Она приложила ко мне юбку и слегка растянула ее. Юбка — что надо! Черная. Короткая. С разрезом.
— Примерить вот только… Ширмочка у нас была драная, выбросили… Сходи в универмаг.
Я открыла молнию, отдала залог, отправилась в универмаг. Гранитные ступени, пустой прохладный отдел: «Женская одежда».
— Вам что? — продавец в синем костюме и пилотке.
— Мне в примерочную, — прижав к груди юбку, проговорила я. — Мне ненадолго…
— Нельзя. Чужое мерять не даем.
* * *
— Та ну их, — махнула белой рукой хозяйка моей юбки. — Всегда такими были. Торгашня.
— Галк! А ты-то кто? — за соседним лотком с мини-духами виднелась макушка с бархатным обручем в волосах… Весь в сияющих камушках… Ах, мне бы такой!.. — А я, девочки, доктор! — ответила Галка.
— Ох, вылечи нас, Галка! — макушка задрожала от смеха. — Работа у нас нервная, сидячая… И жрать нечего, и геморрой насидишь!
— Сходи домой, моя девочка, дома померяй. Не подойдет — вернешь. Я тебя запомнила. Секция номер девяносто два.
* * *
«Ого!» — подумала я, дома перед зеркалом примеряя юбку. Я присела в прихожей на польский пуфик — коленочки вместе и слегка наискосок, ножки под наклоном.
Встала и прошлась на цыпочках по паркету.
При ходьбе юбка поползла вверх, под мышки.
В замке повернулся ключ: мама пришла с работы.
— С‐с-спади! — сказала мама. — Это и есть та юбка, на которую я давала деньги? И за что тут платить? Тут и ткани-то нет!
Мама стукнула об пол сумкой.
— Ветер будет задувать. — сказала мама. — Застудишься!
— Ма-а-ам, жарко же…
— Иди-ка сюда — вот и шов неровный!
Шов был действительно неровный.
* * *
На следующий день я снова поехала на рынок — возвращать юбку. На прежнем месте сидела другая продавщица — худая и носатая. Она взглянула на юбку: — Не наша.
— Как же не ваша… Так не честно! Секция девяносто два! Я вчера ее взяла домой примерить… — Мы мерять не даем. Ты не у нас брала.
— Ладно тебе, Люсяй! Што говниссяй! — дружелюбно проговорила макушка с обручем в камушках. — Это Галка вчера продала, взяла всего двести рублей. У девочки последние. Да, девочка? — Последние, — сказала я.
