Приобретут весь мир | страница 35



Мари де Брюин, прежде чем она призналась, что у нее рак.

Он спросил, как её здоровье. Нет, это было не здоровье. Это было слишком страшно, чтобы озвучить. Она начала плакать, и он внезапно подумал, может быть, она влюбилась в какого-то мужчину, кроме своего мужа. Она в возрасте, о котором она никогда не говорила, но который приближался к шестидесяти. И с сыном, которому будет сорок в этом ноябре!

«Послушай, дорогая», — умолял он, — «гораздо лучше высказать это и закончить. Я всё равно узнаю это рано или поздно. Я всегда доверял тебе, и ты доверяла мне. А я когда-нибудь нарушил слово?»

— Нет, Ланни, но я слишком оскорблена! Это так унизительно!

— Да, дорогая, но тогда тем более надо сказать мне. Мне нужно довольно скоро уехать, и я, конечно же, не могу уехать, пока у тебя серьезные проблемы. Вообрази, что я буду думать!

— Ты всё равно не сможешь вообразить себе хуже, чем реальность, Ланни!

— Возможно, нет, но всё может быть довольно плохо, и я просто должен знать. Я буду сидеть здесь и не двигаться, пока ты не скажешь мне.

— Ланни, ты поклянешься мне, что ничего не скажешь или ничего не сделаешь ничего без моего согласия?

— Милая, конечно, ты взрослый человек, и последнее слово всегда за тобой при решении своей судьбы.

Наконец она выпалила. Это было действительно ужасно, и это было вне мужского разумения. Женского, возможно. Одна из мыслей, которые ее мучили, была, что у проницательной Софи, возможно, были какие-то догадки об ее унижении. Дело в том, что эта девушка приходила к Парсифалю, и что он молился с ней, и Бьюти увидела его ладонь на её лбу!

— Но Господь с тобой, Бьюти, он делает это для всех!

— Я знаю, но не для молодых девушек!

— Мужчина или женщина, старая или молодая! Разве ты не помнишь, что он лечил племянницу Лиз?

— Крестьянскую девушку, Ланни, это не то же самое, что с социально равной.

— Милая, Парсифалю все равны. Не помнишь, как он помогал сенегальскому солдату и как этот бедолага вонял?

— Нет смысла пытаться обмануть меня, Ланни, эта девушка пахнет самыми ценными духами, которые можно купить.

— Ты мучишь себя фантазией. Парсифаль не знает никакой женщины, кроме тебя.

— Я так и думала, Ланни, но я знаю мужчин, а старые особенно падки на молодых штучек, и они сходят с ума! Я видела, как это случалось со многими другими.

— Ты никогда не знала раньше кого-то вроде Парсифаля, и ты ошибаешься, подозревая его.

— Я на самом деле его не подозреваю, Ланни, я бы презирала его, если бы я это сделала. Это внезапная ненависть ко всем мужчинам и всем легкомысленным женщинам. Я была легкомысленной, я знаю, поэтому я ненавижу себя, но я никогда не крала мужчину у другой женщины!