– Кто вы такой, гражданин?
Смирнов остановился, обернулся. Еще довольно молодой гражданин, одетый даже с некоторым щегольством, по-начальнически подозрительно смотрел на него.
– Смирнов, – доложил он и продолжил путь.
Гражданин не унимался, достал его саркастическим вопросом в спину:
– Тот самый чудо-сыщик из Москвы, которого рекомендовал сам Георгий Федотович?
– Тот самый, – подтвердил Смирнов и глянул через борт.
Не живых людей испугались овцы. Они боялись мертвого.
Труп лежал на боку. Лица его не было видно, потому что обращен он был к Смирнову затылком. И крови особо видно не было, мало было крови. Но что видно было хорошо, так это штырь, или как она там называется, эта хреновина из железа – заостренная с двух концов, с зазубринами, которой сплавщики скрепляют бревна. Штырь пробил человека, лежавшего спиной к Смирнову, насквозь и высовывался из этой спины сантиметров на сорок.
– Насмотрелись? – вежливо поинтересовался сверху медэксперт и, усмотрев в движении смирновской макушки подтвердительный кивок, сообщил кому-то из тех, кто в полукруге: – Можно забирать.
И спрыгнул на землю. Вслед за ним маханул через борт и фотограф. Находившиеся в полукруге, включая Поземкина и исключая водилу, теперь образовали кружок, в который еще молодой щеголеватый гражданин заманивал, протягивая руку, и Смирнова.
– Александр Иванович, кажется? Давайте познакомимся. Я – районный прокурор Савостилов Владимир Владимирович. Это – следователь Трунов Сергей Сергеевич, это – доктор Иван Герасимович, это – фотограф Федя.
Смирнов жал руки всем, знакомился.
– Что вы на это скажете? – задал бездарный вопрос следователь.
– Ничего не скажу, – моментально отреагировал Смирнов. – А вот если Владимир Владимирович разрешит, вопросы задавать готов всем.
– С кого начнем? – разрешая, полюбопытствовал Владимир Владимирович.
– Со всех сразу. Труп опознан?
– Пока нет, – ответил следователь.
– Теперь вопрос медицине… – начал было Смирнов, но прервался, потому что труп спустили с машины и уложили на носилки. И на носилки боком: штырь мешал. Смирнов присел на корточки, заглянул в мертвое лицо, рассмотрел руки. Даже смертельный покой не смог скрыть былой живой сути мертвеца: жестокое лицо грубого человека.
– Так можно? – нетерпеливо осведомились санитары.
– Несите, – распорядился доктор и, глядя, как санитары с трудом запихивали носилки, опять же мешал штырь, в санитарный автомобиль, напомнил Смирнову: – Вы хотели задать мне вопрос, Александр Иванович.
