Пришла Мариса, вручила оскорбленному барону его папку со стихами, путевыми документами и эскизами. Выразительно посмотрела на собирающегося уходить детектива.
Фанкиль бросил короткий вопросительный взгляд на инспектора Тралле, тот только пожал плечами и кивнул на куратора полиции Гирты.
— Анна, Марк — повелительно сказала Хельга Тралле Марисе — как нагуляетесь, отведете гостей ко мне домой, и пусть Ева организует им комнаты и ужин. Сэр Визра, завтра мы отвезем вас во дворец, а сегодня вы с вашей спутницей переночуете у меня на квартире.
* * *
На дворе уже стояли светлые августовские сумерки. У летней кухни особенно ярким в вечернем свете рыжим пламенем полыхали костры. У ворот уже зажгли газовый светильник, но электрические фонари на проспекте еще не горели.
Обидчика Марисы нигде не было видно, зато заметив детектива, кучера засмеялись и попытались начать шутить, но Вертура откинул плащ, продемонстрировал им меч и грозно заявил.
— Я вашему Кролле руку отрежу, так и передайте этой скотине. Пусть только попадется мне! — и повлек прочь Марису и остальных.
— Сапоги гвоздями к полу прибьет! — на весь плац смеялись, гнулись от хохота кучера и постовые, порадованные столь резким заявлением, за спиной детектива — в спальню залезет, кучу наложит в постель!
Но удовлетворенный своим смелым заявлением Вертура не обратил на них ни малейшего внимания. Держась за рукоятку меча и все же, внимательно поглядывая по сторонам, вывел спутников на проспект.
* * *
— Я вашу Гирту уже ненавижу! — залпом осушив фужер кислого грушевого вина, запальчиво объявил юный барон Визра, чем вызвал громкий, смех Майи Гранне и улыбку детектива. Все вчетвером, вместе с Марисой, они сидели в распивочной на бельэтаже дома между рекой и проспектом Булле у самого моста на южном берегу Керны. На проспекте было сумрачно, фонари так и не зажглись. В доме депутатов на противоположной стороне улицы, в большом зале с бордовыми занавесками на высоких окнах на втором этаже, в каком-то большом помещении, наверное, конференц-зале, горели яркие электрические светильники. По всей видимости, на сегодня там был назначен банкет. Многочисленные нарядные повозки и кареты тянулись вереницей, останавливались перед фасадом, подвозили на прием важных гостей. Швейцар учтиво приветствовал каждого новоприбывшего, кланялся, вверял приезжих расторопным слугам, чтобы проводили их дальше в помещение.
Как подметил для себя Вертура, среди присутствующих, помимо гражданских лиц, было едва ли не больше половины с лиловыми бантами — членов Лилового клуба, но самого графа Прицци, он так и не усмотрел.
