— Лео сказал, что ты хотела написать про сэра Роместальдуса книгу — подсел к столу детектив — и еще, что во время Смуты, он жил в этой комнате, следил за домом сэра Прицци. А с чего все это началось вообще? Кто все это попустил? Как вы к такому скатились?
Мариса внимательно посмотрела на него. Игривое настроение моментально покинуло ее. Она стала внимательной и задумчивой, наверное, она хотела сказать «не сейчас» или просто «нет», но все же, подумав немного, поведя плечами, налила себе вина и взяла в руки фужер.
— Как всегда — ответила она медленно, словно подбирая нужные слова так, чтобы не сказать ничего лишнего и одновременно не упустить никакого важного аспекта — как всегда, все начинается не внезапно, а с определенных проверок, сигналов, поступков и предпосылок…
* * *
Ливень стучал в окна. Заглушал все посторонние звуки своим шелестом. В печи ревел огонь. Ни лучика лунного света не пробивалось через черные тучи, затмившие ночное небо. Темны были стены домов, темны были улицы, но еще темнее были поля и лес за крепостными стенами Гирты. Таинственно перешептывались, в такт порывам ветра проговаривали свои страшные, те, что никогда не дано произнести человеку заклинания, деревья. Сплетая крючковатые ветви в своих цепких смертельных объятиях, роняли первые, рано пожелтевшие листья. Те летели по каменистым склонам холмов, уплывали по ручьям к реке.
Мариса прижалась лицом к щеке Вертуры, лежала рядом, обхватив его локоть обеими руками, словно сама страшась своего рассказа, облекаемого ее безудержной фантазией в живые и страшные картины. Ее глаза горели в темноте бешеным черным огнем а, страх прошлого, что вошел этой ночью в дом вместе с этими словами об ушедших годах, завораживал ее, еще больше распалял ее воображение. Она говорила о том, что, наверное, именно в такую холодную, дождливую и непроглядную ночь навсегда покинул свой дворец старый добрый герцог Конрад, соблазненный уговорами своей жены, наученной колдуном Драбартом Зогге, что так внезапно ворвался в Гирту и добился высокого положения в городе благодаря своей жуткой прозорливости и изощренным хитрости и лжи…
Но обо всем по порядку.
Еще в середине прошлого века привез старый добрый герцог Конрад из далеких предгорий за северными холмами свою необычную, нездешней крови, светловолосую и высокую, желтоглазую жену Сив. Отметили помолвку, торжественно сыграли свадьбу, но шли годы, а молодая жена Герцога так и не подарила ему ни дочери ни сына. Тщетными оказались попытки лучших докторов, бесполезны были зелья алхимиков и знахарей из леса, что умели лечить любую хворь. Бесплодными оказались и изыскания барона Тсурбы, что ни единожды приезжал во дворец, чтобы лично проверить здоровье герцогини. Все исследования, все врачи, говорили о том, что как будто все в порядке и в следующий раз все будет хорошо, но год за годом, каждый раз, у Сив Булле рождался мертвый ребенок и все больше седых волос становилось на голове, в бороде и усах старого доброго Герцога. Поговаривали, что с каждым таким мертвым младенцем жена правителя города становится все безумнее и эксцентричнее. Ползли слухи о ее конных прогулках по Лесу в самые темные, безлунные ночи, из которых она возвращалась пешком, без памяти и в растерзанной окровавленной одежде, а в чащобе потом находили ее мертвую, лошадь, растерзанную с такой жестокостью, как будто бы на нее напал какой страшный неведомый и необычайно сильный зверь.
