За мостом начинался подсвеченный снизу яркими белыми лампами многоколонный фасад высокого и огромного дома, что, занимая весь квартал, начинался у моста и заканчивался у перекрестка проспектов Булле и Рыцарей. Сверху, над четырьмя высокими, наверное, по пять метров каждый, этажами, над проспектом нависал нарядный портик, украшенный красивыми лепными барельефами из истории Гирты. К парадным дверям вела широкая каменная лестница. Проходя каждый раз мимо этой нарядной и мрачной одновременно серой гранитной колоннады, детектив все не мог понять, что это за учреждение — никаких табличек или обозначений на нем не было, при этом перед домом постоянно стояли повозки и кареты, а в окнах всегда горел яркий электрический свет.
Сейчас высокие двери одного из парадных входов были открыты. За ними просматривался просторный холл с зеркалами, цветы в вазонах и роскошная широкая лестница. Какой-то деловой господин отпускал извозчика и, оправляя меховой воротник плаща, брал за руку свою красивую, очень важную и торжественно-нарядную спутницу, вел ее по широким ступеням на бельэтаж. Перед ними кланялся швейцар, приглашая войти.
Свернув с проспекта, пройдя быстрым шагом два квартала, Вертура вышел к своему дому на перекрестке улиц генерала Гримма и графа Прицци. В окне второго этажа он приметил свет.
Мариса открыла ему. Она была в своей домашней одежде. Бордовой, свежевыглаженной крахмальной рубашке и длинной черной бархатной юбке. На ее плечах бала черная шерстяная жилетка. В комнате было холодно, недавно затопленная печь еще не успела достаточно нагреться, но на ней уже стоял котелок с кофе, а на столе ожидали готовые к ужину бутерброды, вино и смешанный с зеленью и чесноком майонез.
— Жареная свинина — кивая на угощение, пояснила Мариса — я знаю, тебе не по вкусу наша тушенка, так что я взяла недорого, вроде как свежая. Это к празднику так навезли, что теперь продают по дешевке, пока совсем не сгнила.
— А что за большой дом у моста? — спросил детектив.
— А это дом депутатов — весело бросила ему Мариса — живут они там. Сидят у окошка, скучают среди комнат с высокими потолками и зеркалами, перебирают бриллианты, думают свои черные думы о политике.
— Я уже две недели в Гирте, а ничего не знаю, ничего толком не видел — пожаловался детектив — нигде не был, дальше проспекта Рыцарей и Булле не ориентируюсь.
— Да, надо бы тебе устроить выгул — согласилась Мариса — кто выпил все «Черные дубы»? Была же целая бутылка.
