— Здоровеньки булы, — Иван Никифорович подкрутил седой ус, изучающее разглядывая гостей.
Командиры решительно поднялись на крыльцо. Высокий офицер козырнул:
— Майор Филиппов, командир Коломыйского пограничного батальона.
Второй командир вытянул из кармана платок, вытер мягкую ладонь и протянул руку:
— Капитан Новиков, начальник школы служебного собаководства.
— А я председатель, значит, сельсовета, Иван Никифорович Забега.
Высокий майор поправил ремень винтовки:
— Бойцы у нас голодные. Надо бы покормить.
Председатель кинул взгляд по пустой улице. Пожевал губами:
— А кормить мне вас нечем.
— Как нечем? — щеки майора моментально пошли пятнами. — Ты понимаешь, что говоришь? Штаб корпуса еще не эвакуировался, больше сотни тысяч бойцов сейчас из окружения выходят, если мы немцев здесь не задержим, окружат, как пить дать. А у меня батальон голодный.
— И собаки тоже, — поддакнул капитан.
Майор кинул на него свирепый взгляд, но промолчал.
— Зря шумите, — председатель спокойно достал из кармана кисет, пальцы ловко засновали, готовя самокрутку. — У меня, правда, нечем вас кормить. Сколько ртов? — как бы невзначай поинтересовался он.
— Пятьсот пограничников!
— Нечем. Разве что… — он неспешно облизал край газетки и завернул цигарку.
Командиры напряженно ждали. — Разве что, картохи по огородам молодой подкопать. Яичек поспрошать. Думаю, бабы не откажут.
Майор повеселел:
— Ну вот, а говорил нечем.
— Слышь, Никифорыч, — капитан подтянул сползающий ремень и перестегнул его на одно отверстие. — А у меня овчарки, 150 голов. Служебные, обученные. Порода, за вошь-копейка. Их бы тоже покормить, а?
Председатель выпустил струйку дыма:
— Отчего не покормить? Есть одна идейка, — он заметил мальчишеские мордочки, выглядывающие из-за угла. — А ну, кыш отсюда!
Мальчишки сыпанули, послышался глухой топот босых пяток.
— Так что за идейка? — капитан встряхнул влажный платок.
— Можно меня сварить, — повернулся к нему председатель. — Хотя, для полторы сотни глоток — это на один чих.
Майор сплюнул:
— Угомонись ты со своими овчарками. Тут людям жрать нечего.
— Не со своими, а с нашими, Родион. Это же порода! Потерять легко, восстановить сложно.
— Порода, порода! А у меня пятьсот бойцов некормлены и немец на пятках. — Майор почесал около носа. — А может, все-таки на подножный корм их? Авось, проживут? В штабе ведь тоже так думают, а, Тимофей?
Капитан засопел, толстые пальцы втиснулись под ремень:
— Как это выпустить, за вошь-копейка? Ты что городишь? Это же… преступление.
