— Это прирожденные землекопы, мастера высшего класса, — восхищается Томич. — Вы знаете, когда в деревне отец венгр хочет похвалить новорожденного сына, он подбрасывает его и приговаривает: «Добар кубикаш!» («Хороший кубометр!») Посмотрите, как славно у них идет дело!
Вереница лошадок, запряженных в таратайки, размеренно кружилась по плотине, которой закрывали протоку. Изредка слышались крики конюхов. Землекопы в самом деле действовали лопатами с удивительной быстротой и точностью. Миг — и земля, высыпанная из таратайки, уже разровнена по плотине.
Я сосчитал: в артели венгров было двенадцать конюхов и четырнадцать землекопов. Томич покосился на меня и сказал:
— Это, конечно, только начало работ. Со временем у нас будет сто экскаваторов и восемьдесят бульдозеров. Мы намечаем закупить их в Советском Союзе и Италии.
Ветер все усиливался, и мы пошли обогреться на брандвахту. Работники участка жили в небольших каютах, с двухъярусными койками, по шесть человек в каждой. Одна каютка заменяла столовую. Ну что ж, в тесноте, да не в обиде!
По привычке я спросил, кто на этом участке считается лучшим работником, передовиком производства.
— Все работают хорошо, — ответил Стоилкович, и Томич одобрительно кивнул ему головой.
— Но ведь есть же такие, которые особенно выделяются?
— A а… Вы думаете, это как у вас при соревновании? У нас все одинаковы, — упрямо повторил Стоилкович.
Томич добавил:
— У нас ведь теперь нет социалистического соревнования.
В полдень мы добрались до основного участка строительства. На протяжении почти пятидесяти километров канал маршала Тито был уже расчищен. Вдоль него высился вал вязкой грязи и тины, вычерпанных со дна.
На главном участке работало семь экскаваторов и один бульдозер. Емкость ковшей землеройных машин колебалась от четверти кубометра до одного кубометра, и я подумал, что все они, вместе взятые, наполнили бы не больше половины ковша работавшего на Волго Доне «большого шагающего».
Да, начало скромное. Однако у строителей впереди много времени для того, чтобы развернуться: канал собирались прорывать двадцать лет, и хотя теперь этот срок сокращен вдвое, особенного напряжения на трассе не предвидится.
Тут, на главном участке, мы встретили старого знакомого — инженера Борисава Филипповича, начальника работ на трассе канала. Великан после первых приветствий и рукопожатий нетерпеливо повернулся к Томичу:
— Ну, он все еще сердится?
Томич махнул рукой:
— Ничего, отойдет…
