Россия — это прежде всего черно-белая зима. Белая равнина, где как маковые зернышки на бублике рассыпаны группки мертвых три четверти года деревьев. «Почему русский не спилит свой мертвый деревья?» — звучит из раннего детства моего голос старого грузина в первый раз путешествующего на поезде в Россию. Глядя из иллюминатора низко летящего самолета российское пространство хмуро и безотрадно. Белая плоскость с черными нитями дорог, проскобленных как бы ногтем на замерзшем стекле. Белое — это саван мертвого, это белье больного, это снег. Белое, это не жизнь во всяком случае. Земля не должна быть белой три четверти года. (Ну хорошо! Две третьих!), белой и морозной с минусовыми температурами. Это противоестественно. Холод и белое — это отвратительно.
Продолжая лететь на воображаемом низко самолете, минуем черные группки строений внизу — это селения с редкими дымами. Минуем и более крупные (белесые, ибо сложены из серого кирпича или серых бетонных блоков) скопления многоэтажных домов — это поселки. И минуем такие же серые, призраками возвышающиеся на фоне плоскостей снега и среди черных жидких групп деревьев, более обширных групп многоэтажек собранных группами, собранных группками, — это располагаются внизу города. Большая часть городов нестарые поселения советского времени, неуютно сиротливо выглядят эти человеческие поселения процарапанные на белом. В густо населенной центральной России царапин этих на пейзаже множество. Одни прищепляются к другим, возбужденно толпятся вдоль нити железной дороги. Если самолет летит вечером и нет туч, то группки строений получают слабые коптящие огни — на таких огнях не согреешь рук и сердца. Понятным становится почему русского человека так притягивает Москва. Один из самых слабоосвещенных городов мира, есть сноп света для русского провинциала, факел в сравнении даже с русскими областными городами. Обычно в них около 300–400 тысяч жителей и они в свою очередь кажутся ярко освещенными столицами путниками явившимися из городов где даже нет железнодорожной станции.
Природа скаредно дает мало России света и еще меньше солнца. Только отражаются от снегов нечистые, серые, в облаках небеса. Короткое, чуть ли не трехнедельное пыльно-душное лето стиснуто с двух сторон холодным маем и моросящей осенью, часто наступающей в конце июля. От недостатка света бледна и бела кожа наших женщин, цвета ростков подвального картофеля; и сыроваты, некрепки души наших плаксивых мужчин. Наши дети зачаты в искусственном климате квартир. Инкубаторские, они быстро пухнут и растут как на дрожжах у горячих радиаторов, играют в скучном пространстве, взрослеют не на воле, а в этих вольерах для человека. Манера их выращивания аналогична выращиванию какими-нибудь голландцами кур или свиней или коров быстро так называемым «батарейным» способом. Это когда животное стоит, стиснутое клеткой, схватывая еду с медленно движущегося мимо постоянно конвейера, быстро набирает вес, но никогда не гуляет, никогда не покидает клетки. Дерьмо удаляется из клетки другим конвейером. У животного слабые никудышные ноги. Но на нем много мяса.
