Но сейчас ему тошно и невыносимо больно ощущать наличие этой стены. А Кэтрин сообщает: «Ты ведь возвел вокруг себя стену, мне тоже нужно защитить себя». Она говорит это, сияя красотой, а у него просто подкашиваются ноги. Такая красивая в этом платье, с бледным лицом, которое он так любит целовать, она смеется и улыбается каждому, а иногда хмурится, если не понимает его злых шуток. А он, распаляясь все больше и больше, продолжает сыпать сатирические замечания в адрес какой-нибудь экспедиции и рассказывать о том, о чем все знают.
С той минуты, когда в холле бара Гроппи она не ответила на приветствие, он становится безумным. Не в силах смириться с тем, что может так просто ее потерять. Он знает, что угроза потери отступит, если они будут вместе, крепко держать друг друга в объятиях – и взаимно беречь от этой боли. Не возводя стен.
Солнечный свет заливает комнату в Южном Каире. Его рука вяло лежит на книге Геродота, а тело напряжено, поэтому он пишет неразборчиво, неуклюже водя пером по бумаге. Он едва может написать слова «солнечный свет». Или слово «влюблен».
В комнате отражается свет от реки и пустыни, падает с потолка и стен на ее шею, ступни, на шрам от прививки на правой руке, который он так любит. Она садится на кровати, обхватив руками колени. Он скользит ладонью по плечу, ощущая капельки пота. «Это мое плечо, – думает он, – не ее мужа, а мое». Любовники дарят тела друг другу – без остатка, каждую частицу, здесь и сейчас. В этой комнате с окном, выходящим на реку.
За те несколько часов, которыми они располагали, солнце село и остался только отсвет заката от реки и от пустыни.
Когда вдруг случается неожиданный редкий дождь, они подходят к окну, вытягивая руки, стараясь дать как можно больше влаги разморенным жарой телам. На улице слышны крики, приветствующие кратковременный ливень.
– Мы никогда больше не будем любить друг друга. Никогда не сможем быть вместе.
– Я знаю, – говорит он.
В тот вечер она так настойчиво повторяла слова о разлуке.
Она сидит, погруженная в себя – словно в броне от этого ужасного открытия, сквозь которую он не может пробиться. Только его тело рядом с ней.
– Никогда больше. Что бы ни случилось.
– Да.
– Это его убьет. Ты понимаешь?
Он ничего не говорит, отказываясь от попытки увлечь ее за собой.
Спустя час они выходят на улицу. Вдалеке слышны песни, которые доносятся из открытых окон кинотеатра «Музыка для всех». Они должны расстаться сейчас, пока не закончился сеанс, чтобы ее не мог увидеть кто-нибудь из знакомых.
