В себя она пришла от холода, стуча зубами, слыша собственные ругательства. Оставалось только гадать, откуда Мэб знает все эти слова и как только хватает воображения соединять их подобным образом.
— Пришли в себя?
Мэб подняла голову и свирепо посмотрела на Эншо. Возбуждение и усталость никуда не делись, но гнев оказался сильнее. На мгновение почудилось, как руки сжимаются на горле мужчины. Мэб медленно разжала пальцы, стискивающие бортик ванны, и поднялась. С одежды ее текла ручьями холодная вода.
— Грозно, — прокомментировал Эншо и поймал ее, поскользнувшуюся на кафельном полу, за талию. — Особенно это. Где у вас полотенца?
— Идите к черту, — посоветовала Мэб.
Она с радостью приняла бы помощь сейчас, когда тело сковывали боль, усталость и неудовлетворенное вожделение, но только не от него. Эншо, впрочем, и сам уже, не смущаясь, обыскал шкафчик, достал полотенца, постоял пару мгновений, разглядывая Мэб, и отложил их в сторону. Пальцы проворно, куда лучше, чем вышло бы сейчас у нее самой, справились с крючками, и мантия тяжело соскользнула с плеч и с плеском шлепнулась в ванну. За ней последовал жакет. Когда мужчина взялся за застежку платья, Мэб наконец очнулась и попыталась остановить его, зная, впрочем, что прикосновение приведет только к одному: они окажутся в объятьях друг друга прямо здесь, на полу, совокупляющиеся, как дикие животные.
— Стойте смирно, — процедил Эншо сквозь зубы. — Вы простудитесь.
Мэб замерла, не сводя глаз с проворных длинных пальцев — у него были очень красивые руки, не то, что ждешь от простолюдина. Они одну за другой подцепляли пуговички и доставали из тугих петель, и в самом этом действе было нечто эротическое. Груди заныли, Мэб невольно выпятила их, подставляясь под ласку. Ниже, ниже, застежка идет до живота, и вот уже пальцы задевают отвердевшие соски, вызывая стоны.
Платье упало на пол, и Мэб переступила через него. Была некоторая несоразмерность: она стоит в одном шелковом белье, мокром, прилипшем к телу, а Реджинальд даже пиджак не снял, жилет по прежнему застегнут, и только галстук сдвинут в сторону, да пара пуговиц на рубашке расстегнута. Мэб потянулась к нему, но Эншо поймал и крепко сжал ее запястья.
— Нет!
— Да! — выкрикнула Мэб. — Сейчас!
— Мэб, — Эншо вновь упустил «леди», но сейчас это было неважно. — Вы под наркотиком, в конце концов, это опасно. У вас может сердце не выдержать.
— У меня великолепное здоровое сердце! — процедила Мэб.
