– А что с ним случилось?
– Вы знаете. Гонки были всей его жизнью. И когда все закончилось, он... Мы оба знаем, каким он стал после этого.
– Ты так думаешь? – спросил Выхлоп.
Молния моргнул. Его молчание было очевидным ответом.
– Тогда поехали. Я хочу показать тебе кое-что.
Выхлоп тронулся, и Молния последовал за ним. По дороге он жадно ловил каждое его слово.
– Понимаешь, ты прав лишь отчасти, – начал он. – Авария разбила Хаду кузов, а полный запрет на участие в гонках – его сердце. Он порвал все связи с миром. Укрылся в Радиатор-Спрингс. Этот негодяй не связывался со мной пятьдесят лет...
Выхлоп умолк и поехал дальше. Молния держался поблизости. Наконец они подъехали к гаражу. Выхлоп поднял раздвижную дверь, приглашая Молнию внутрь.
– Но в один прекрасный день мне начали приходить письма, и каждое из них было о тебе, – продолжал он.
Оказавшись внутри, Молния не мог поверить своим глазам. Все в гараже было посвящено ему и Доку. На стенах были развешаны настоящие сокровища: письма, фотографии, вырезки из газет. Воспоминания о Доке нахлынули на него с такой силой, что казалось, будто Док действительно был рядом. Молния застыл в изумлении.
– Хад любил гонки... Но быть твоим тренером? Я никогда не видел старого брюзгу таким счастливым, – сказал Выхлоп.
Молния увидел собственное фото: он стоял счастливый рядом со своим первым кубком Большого Поршня. Улыбающийся Док со стороны с гордостью взирал на него.
– Не гонки были лучшей частью жизни Хада, – объяснил Выхлоп, – а ты.
Молния не мог поверить своим ушам. Эти слова значили так много, что было трудно сразу осознать их смысл. Выхлоп понял, что гонщику сейчас нужно побыть одному, поэтому он тихонько выехал из гаража. Молния стал рассматривать фотографии и вырезки из газет, и на него накатили воспоминания о Доке.
Внезапно он оказался в гараже в Радиатор-Спрингс вместе с Доком.
– Готов подпалить немного карбона, сынок? – спросил Док.
– Да, готов! – ответил Молния.
Затем вспомнил один тренировочный день.
Док с улыбкой смотрит сверху вниз на Молнию, застрявшего в канаве.
– Слишком сильно давишь на тормоза – ты в тюльпанах, – сказал Док.
Следом пришло воспоминание о том, как они любили подурачиться.
Док сохранял равновесие, удерживая несколько банок моторного масла на крыше.
– Эй, Молния! Ты, может, и Маккуин, но вот и король! – весело кричал он.
Он скучал по их дружбе.
Гонка на Большом бугре в Радиатор-Спрингс...
В конце концов Молния вернулся в реальность и посмотрел на их с Доком фотографию на стене. Он вдруг услышал голос Дока: «Ты на многое способен, сынок».
