— Мне бы хотелось уехать из Лондона, — призналась она.
— Я вас понимаю. Мы с Элеонорой тоже провели медовый месяц в провинции, в Сомерсете.
— Меня вообще подавляет эта роскошь. Я предпочла бы жить в каком-нибудь небольшом уютном домике.
— Это очень просто устроить. Приходите к нам в гости. У нас довольно скромный дом на Лористон-стрит. И мы всегда рады гостям.
— Это звучит великолепно, — улыбнулась Бет.
Похоже, он умел находить с людьми общий язык, и вскоре она почувствовала себя свободно и непринужденно. А потом им пришлось танцевать контрданс, который вовсе не располагал к беседе.
Чуть позже, вернувшись к жене, Николас Делани сказал:
— Я думаю, тебе стоит с ней подружиться. Она очень напугана и чувствует себя одинокой.
Элеонора взглянула на новобрачную — она производила впечатление вполне счастливой женщины. Однако не доверять мнению Николаса у нее не было оснований.
— Ты понимаешь, что происходит? — спросила она.
— Нет, но все это как-то… подозрительно. Я думаю, ты могла бы помочь Элизабет скорее, чем какая-либо другая женщина. Но боюсь, уже слишком поздно.
— Ты считаешь, что они не должны были вступать в брак? — Ее вопрос прозвучал как утверждение.
— Я считаю, что они могли бы стать прекрасной парой, если бы у них было время получше узнать друг друга. — Он улыбнулся жене и поцеловал ей руку. — Мы-то с тобой знаем, что означает бросать вызов судьбе, рискуя проиграть.
Она ласково улыбнулась ему, как всегда, желая, чтобы они поскорее оказались наедине. Ей никто не был нужен на всем белом свете — кроме Арабеллы, разумеется.
— А ты не можешь поговорить с Люсьеном?
— Я уже пробовал это делать, хотя и не предполагал тогда, что все это так серьезно. Теперь ничего поделать нельзя. Они оба попали в ловушку.
Элеонора взглянула на красавца маркиза. Он производил впечатление счастливого и гордого новоиспеченного супруга, хотя она, как и Николас, знала его давно и потому смогла уловить некоторую искусственность в его поведении. Сияние, которое он излучал, было скорее похоже на защитную реакцию, чем на искреннее счастье. Это наводило на размышления. Она бросила тревожный взгляд на мужа, который всегда был для нее бесконечно привлекателен, но никогда не внушал опасений такого рода.
— Ему теперь не поможет откровенный разговор, — покачал головой Николас. — Остается надеяться, что его природная доброта возобладает над безрассудством и своеволием. К тому же я надеюсь, что он прочел те книги, которые я ему дал.
