Женщина засмеялась: «Дома, дома дочка. Ей восемнадцать лет скоро. Красивая девочка у меня. А вы, извините, женаты?»
Он покачал головой. Разговор принимал неожиданное направление. Он развернулся к женщине – она посмотрела на него с большим вниманием, заметила, что один глаз у него немного косит, и вообще, не красавец. Но одет в костюм хороший, с галстуком, туфельки чистые. Интересный мужчина, пусть…
– Как вас зовут? – очень решительно повела партию женщина, и он обрадовался, что она взяла дело в свои руки.
– Салих.
Она протянула ему руку – сильную шершавую руку – и энергично тряхнула его вялую кисть.
– А я Вера Иванна. Значит, не женат? А что вы здесь делаете, в Москве-то?
– Я диссертацию делаю.
– О-о! – обрадовалась женщина. – Ученый?
– Математик, – кивнул он, погружаясь в полнейшее недоумение. Ее сладкий подмышечный запах все еще вился вокруг нее, как дымок вокруг кебаба…
– Жениться хочешь?
И все прояснилось, просветлело – сваха! Сваха была эта тетка! Не проститутка!
– Хочу! – улыбнулся он. – Хочу жениться.
Лилька была не как все прочие девчонки. В мыслях у нее не было никакого замужества, напротив, презирала она это замужество, потому что отлично знала его на слух: утренний скрип кровати, пыхтение дяди Коли, отчима и матушкино легкое хихиканье, завершающееся шкрябаньем таза, стоящего под кроватью, и звуком льющейся воды. Под эту музыку она просыпалась в шесть утра, потом еще на час засыпала, а когда вставала в семь часов, то уже никого не было: дядя Коля с матушкой отчаливали на работу.
С дворовыми девчонками, рано начавшими эти скрипучие развлечения, Лиля не дружила, за что они и прозвали ее «воображалой». И были правы: Лиля действительно воображала свою будущую жизнь не очень определенно, без подробностей, но с точными деталями: у нее будет хорошая денежная работа, бухгалтера или учителя, профессия с дипломом, своя комната цельная, без разгородки, и одежда не деревенская, как все во дворе носили, а костюм с блузкой, как у школьных учительниц. И туфли на каблуках. Белые… Почему белые, непонятно, в белой обуви грязь месить как-то глупо. Но мечта ее с этим не считалась. Туфли белые!
В ближайшие Лилькины планы входили экзамены за десятилетку и поступление в институт. В какой – не решила. Был поблизости от дома химический, но химия ей не нравилась. Нравился ей предмет «английский язык», и она узнала, где находится такой институт, чтобы изучать иностранные языки. Их оказалось целых три – институт иностранных языков, педагогический и университет. Теперь, к концу десятого класса, она колебалась, куда подавать – иностранный язык учить или все же в бухгалтерский институт, такой тоже был. Ей по неопытности казалось, что бухгалтер – денежная профессия. Словом, среди жизненных задач ближайшей пятилетки замужество у нее не было запланировано. План был сверстан строго: институт, замужество после окончания, в двадцать три года, в двадцать четыре родить ребенка и так далее… Теперь она готовилась к выпускным экзаменам, зубрила математику.
