— Прошу приобщить к делу официальные документы о моём подзащитном! — гремел Согрин.
Публика зашумела. Председатель пошептался с членами суда и приказал начальнику караула:
— Возьмите у дворянки Рониной пакет и предъявите его суду.
Получив пакет, суд удалился. Люди обменивались впечатлениями. Анка шагнула к отцу.
— Папка, тебя оправдают. Аллаяр-хан задержан при переходе границы, он арестован…
К ней подлетел начальник караула.
— Мадемуазель, прошу вас… С подсудимым нельзя разговаривать…
— Вот ерунда. Я же говорю со своим папкой, господин поручик, — она улыбнулась, взмахнула мохнатыми ресницами и ласково поглядела на офицера, он совсем смутился.
Публика аплодировала. Послышались реплики: "Чудесно! Наконец-то хоть одна живая душа объявилась! Прекрасная девушка! Вот отец, которому можно позавидовать!"
В это время, соскучившись стоять на одном месте и глядеть на людскую толчею, Дастан заржал. Девушка подошла к нему, погладила золотистую голову, приговаривая:
— Умница Дастан, скоро понесёшь в степные просторы своего хозяина.
Анка оглянулась на офицера, лукаво улыбнулась и сказала:
— Папка, позови Дастана.
Взволнованный Ронин ласково посмотрел на дочь и чуть присвистнул. Конь насторожил уши, всунул голову глубже в окно.
Каменные лица конвойных солдат потеплели. Один из них посторонился. Конь, увидев своего хозяина, весело заржал, требуя, чтобы тот подошёл и потрепал его по шее.
Но в это время дверь с шумом распахнулась, офицер возвестил:
— Встать! Суд идёт!
— Лия, уведи скорее зверюгу, — прошептала Анка подруге, державшей Дастана за чамбур.
Девушка, ласково уговаривая, увела коня, а Анка, стоя, прижалась к стене. Она бросила на отца любящий взгляд и, повернув голову к судьям, сурово сдвинув чёрные брови, застыла в ожидании. Председатель внушительным тоном прочёл:
— Военноокружной суд, в составе председателя и трёх членов, ознакомился с документами, присланными начальником Закаспийской области, и постановил: отставного капитана Ронина, как не совершавшего возведённого на него преступления, считать невиновным и немедленно освободить из-под стражи.
Буря аплодисментов встретила этот приговор. Сияющая Анка метнулась к отцу, за нею последовал Древницкий. Много знакомых и незнакомых окружили Ронина.
— Теперь, папка, домой! Дедуся болен, он ждёт тебя. Садись, на Дастана, а мы с Лией — на телеграф.
Ронин обнял и крепко поцеловал дочь.
— Пусть вся семья едет сюда, не задерживается… Он подошёл к своему любимцу, приласкал его и вскочил в седло.
