— Он всё понимает, но ничего не говорит, только бормочет: "Яман, яман". Так мы и прозвали его Яманбай.
— Что вы заставляете его делать?
— Помогает в хозяйстве, ходит на охоту.
— Но вы же слышали, что в верховьях Таласа погиб Громбатыр? Вся степь знает об этом.
— О султан! Слухи об этом дошли до нас поздно. Мы не знали, когда он погиб.
Султан не мог понять, искренне ли говорит Назар-бай или лукавит. Он приказал позвать Яманбая, долго всматривался в него, усадив рядом, угощал, напоминал ему прошлые дни, наконец, отвернув рукав рубахи, увидел то, чего искал. На локтевом сгибе была коричневая родинка величиной с муху.
Взволнованный Молдабек обнял невозмутимого Яманбая, прижал его к сердцу.
— Побратим моего дяди, друг… Ты поедешь со мной, будешь жить на покое, мы вылечим тебя…
Яманбай кивнул головой, наморщил лоб, силясь что-то попять и объяснить себе, потом погрузился в полусонное состояние.
Так Громив нашёл друга и покровителя. Окружён-вый заботами, всё время находясь среди внимательных людей, он стал беспокойнее. Когда Молдабек пел, играя на домбре, на него находили минуты просветления, и, казалось, он припоминал прошлое. Дикий и угрюмый раньше, он сам стал теперь искать общества людей.
Заходил то в одну, то в другую юрту, здоровался и сидел, прислушиваясь к разговорам, потом вставал и молча уходил. По-прежнему из обычного равновесия его выводили коми серой масти. Он кидался к такому коню, ласкал, оглаживал и что-то бормотал. Но память всё же не возвращалась, хотя Молдабек часто певал ему степную балладу о гибели Громбатыра. Обычно в такие минуты брови его хмурились, он пытался что-то припомнить, потом с мучительным стоном вскакивал и, захватив ружьё, отправлялся в горы. В таких случаях люди, посланные Молдабеком, издали следили за больным.
Так шли годы. Но вот однажды, когда род стал кочевать на границе с Кашгаром, с Никитой случилась беда. Покорный своей привычке одиноко бродить в горах, он зашёл в дикое заросшее ущелье. Там на него неожиданно накинулся барс. Громов был без ружья; несмотря на неожиданный прыжок зверя, он выхватил нож и всадил его в раскрытую пасть, затем вырвал и ударил в сердце, но острые когти зверя сильно изранили его. Подоспевшие охотники застали зверя убитым, а истерзанного Громбатыра донесли едва живым.
После этого случая память стала возвращаться к нему. Сильное потрясение вернуло её. Прошлое медленно стало всплывать перед ним. Постепенно Громов припомнил своё падение в реку, удар о плывущее дерево. Возвращение памяти к больному так обрадовало султана, что он не мог дня прожить без своего друга. Молдабек рассказывал о том, как ездил в Москву, как горевала Елена и какой у него чудесный сын. Но после таких бесед на Громова находила тоска, он снова уходил в горы.
