Павел стоял и ждал. Купальщик поднялся, обмотал бёдра длинным кушаком, отряхнул свой скромный чапан, натянул его на плечи, оглянулся и увидел солдата. Внимательно вглядевшись, стал подниматься вверх. На полпути нагнулся, раздвинул куст колючки, достал меховой колпак дервиша и, держа его в руках, подошёл к Павлу:
— Здравствуй, солдат. Ты один?
— Здорово. Как видишь. Кто ты?
— Божий странник… Тебя зовут Павел Волков?
— Так.
— От кого ждёшь поклона?
Павел насторожился, оглядел дервиша. Помедлил мгновение, ответил:
— Дмитрий Егорович всегда шлёт поклон.
— Шлёт и сегодня. Получи.
Дервиш вынул из колпака свёрток и, проходя мимо, ловко сунул его в руку Павла. Пока тот рассматривал связанные туго листки бумаги, старик исчез за холмом.
Волков развернул свёрток, там оказалась газета "Вперёд" выпуска 1906 года, несколько листовок и записка без подписи. Это было указание, как организовать партийные ячейки в ротах и взводах. Предлагалось выбирать стойких, выдержанных людей, не гнаться за количеством.
Быстро пробежав глазами записку, Павел спустился вниз к дереву, росшему на берегу. Нащупав неровность в стволе, он снял хорошо пригнанный кусок грубой коры. Под ним было дупло. В него Павел опустил свёрток, закрыл отверстие корой и помчался к воде. Но на этот раз поплавать ему не пришлось. Едва окунувшись, выскочил, оделся и побежал в казармы.
— Запоздал, Нептун. Русалки, что ль, тебя топили? — спросил фельдфебель.
Павел почувствовал на своём затылке пытливый взгляд. Обернулся и увидел Лукина.
Лукин в батальоне был на плохом счету. Хотя он выслуживался доносами, унтер-офицерских нашивок ему не давали. Мешала слабая грамотность и пьянство.
Сам же он считал причиной своей неудачи происки унтер-офицера Волкова и своего враждебного чувства к тому не скрывал. Вот и сейчас на шутку фельдфебеля Лукин ответил:
— Унтер-офицеру несподручно купаться с простым солдатом. Он только гололобых купальщиков уважает.
— Чего мелеть? — насторожился фельдфебель. — Кто может на военной территории купаться?
Волков почувствовал, как холодеют руки: "Что видел этот недруг?" — Но сказал беспечно:
— На моём месте мыл ноги какой-то "дивана"[43].
— Почему не захватил его?
— Да разве столкнёшься с сумасшедшим. Я ему: "Стой"! А он бормочет и мимо.
Запел рожок — сигнал на молитву. Фельдфебель подал команду. Павел стоял со своим взводом, как всегда, спокойный, подтянутый. На сердце было тоскливо. Большое дело, так хорошо задуманное, может провалиться из-за глупой случайности. "Надо на некоторое время затаиться".
