Нечаев не сразу отправился за границу, он ещё успел побывать в Москве и в Одессе.
Уже складывалась легенда о Нечаеве. Согласно этой легенде, он был арестован и заключён в Петропавловскую крепость.
Доподлинно известно, что Нечаев уехал за границу после 3 марта. Там он отправился в Женеву — центр русской революционной эмиграции, на встречу с династией «Колокола».
Нечаев заблаговременно предупредил о своём приезде Бакунина, прислав ему «Программу революционных действий». Бакунин — Нечаеву: «Как бы Вы не отвёртывались и не виляли, Вы поневоле высказали мне следующее: общество ваше по своей численности было ещё весьма незначительно, по материальным средствам ещё менее. Практического ума, знания и умения в нём ещё мало. Но комитет, вами составленный, без сомнения, из людей, подобных вам, — продолжал Бакунин, — и между ними Вы — один из самых лучших, из самых крепких… кроме вашего кружка я не предполагал, и не предполагаю возможность существования в России другого столь же серьёзного кружка».
В июле 1869 года Нечаев уехал обратно в Россию.
2-я поездка Нечаева за границу
21 ноября 1869 года «студент» Иванов был убит Нечаевым, Николаевым, Успенским, Прыжовым и Кузнецовым в гроте парка Петровско-Разумовской академии, куда его заманили под предлогом помочь вырыть якобы зарытую там подпольную типографию.
Нечаев легально перешёл границу с Восточной Пруссией примерно 20 декабря 1869 года.
Были арестованы 310 человек.
Нечаев был арестован в августе 1872 года в Швейцарии и выдан русскому правительству как уголовный преступник. В 1873 году суд приговорил его к 20 годам каторги, однако по распоряжению Александра II Нечаев был навсегда заточён в одиночную камеру Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Скончался там же в 1882 году.
Взгляды Нечаева
Декабристы, по Нечаеву, были «людьми дела», «их отрицание было отрицанием на деле». Но и они, с его точки зрения, не понимали «стремлений народных». Лишь немногие из них предлагали «разбивать кабаки, позволить грабёж и, взяв хоругви из церквей, идти прямо на дворец для расправы с его обитателями», чтобы «перерезать всю семью царя Николая со всеми домочадцами».
Главным пунктом «практических действий» было «истребление царя со всеми чадами и домочадцами, со всей так называемой ектинией, для искоренения формы государя вообще».
(Если верить воспоминаниям В. Д. Бонч-Бруевича, это место нечаевского листка вызвало особый восторг у Ленина: «Ведь это сформулировано так просто и ясно, что понятно для каждого человека, жившего в то время в России, когда православие господствовало, когда огромное большинство так или иначе, по тем или другим причинам, бывало в церкви и все знали, что на великий, на большой ектимий вспоминается весь царствующий дом, все члены дома Романовых. Кого же уничтожить из них? — спросит себя самый простой читатель. — Да весь дом Романовых, — должен он был дать себе ответ. Ведь это просто до гениальности!»
