, там мальчик родился, он едет, чтобы сделать ему обрезание!» Тогда я спросил, на чем мы поедем, есть ли машина у ребе? А Мирьям отвела меня на пустырь, вернее, на свалку на городскую, что была у них возле дома, за Чор-Минором, и показала на развалюху, давно брошенную кем-то за ненадобностью. Я обошел кругом эту ржавую гору и от души развеселился: «Хорошие шутки у ребе!» Но вышел ребе из Чор-Минора — в руках у него чемоданчик, одетый для дороги, и говорит, что надо спешить, надо садиться и ехать… Я открыл ребе капот — мотора в машине не было. Не было аккумулятора, не было вообще ничего. Ребе же сел в машину и крикнул, чтобы я садился за руль, чтобы заводил машину немедленно. «Если спешишь на богоугодное дело, — крикнул он мне, — удача тебе сопутствует, несмотря ни на что!» Лань моя, что вам сказать? Я сел, продолжая хихикать, сел за руль рядом с ребе и нажал на педаль, и труп этот ожил! «Завелся с пол-оборота», как говорили у нас в таксопарке: вспыхнули фары, которых не было, и мы полетели… Слетали мы в Гиждуван и этой же ночью вернулись.
— Личные вещи свои я не брошу! — решительно заявила Мирьям. — Без них я никуда не пойду!
— Я разве сказал бросить? — смягчился ребе. — Я только имел в виду идти налегке, идти с Господом Богом на сердце! Богу быть нашей ношей — я это хотел сказать… Ну а вещи — вещи всегда будут с вами, вы их найдете, когда хотите!
— Вы разве не видите? — вскричал он вдруг и поднял вверх голову. — Легион помощников! Вот они, ждут нас — чем бы нам только помочь…
И ребе попятился, отступил назад, лицо его разом обрело былую осмысленность, обычный свой свет, лицо его вспыхнуло и вдохновилось, обе руки он поднял к небу:
— Из глубины взываю к Тебе, из глубины взывать буду — выведи на простор!
Пройдет после этого много лет, вы слышите, лань моя? И я растеряю всех своих спутников и все-таки дойду до родины, в Иерусалим, но буду помнить всю жизнь эту минуту: как мы спустились, как шли вдоль мшистых, сочащихся стен со смешными касками на головах, с лампой, а ребе Вандал и Фудым гулко стучали по плитам своими палками.
Тоннель шел вокруг Бухары, с обеих сторон на стенах виднелись подпалины — это древние факельщики сбивали, видать, таким образом копоть со своих факелов… В пергаменте было сказано, что этот тоннель прорыл для себя на случай бегства либо продолжительной осады глава династии Саманидов — Исмаил ибн Ахмед… «Ты будешь долго кружить вокруг Бухары, но выйдешь зато далеко в горы!»— сказано было в моем пергаменте.
