до сих пор не сдавались еще.
И теперь, на меня положись,
как на старую верную няньку,
А пока-что побудем вдвоем.
Нам и дома с тобой хорошо.
Москва, март, 1970
Ковры ахал-текинские
Изъеденные молью,
Сравнить вас только с листьями
Могу с душевной болью.
Увядшие, осенние
Как подлинная древность,
Вы смотрите рассеянно
На нашу повседневность.
И ждете своей участи,
Как ждут последней тризны,
Ведь вы уже по сущности
Уходите из жизни.
С ослами и кибитками
Из крашеной кудели,
Как руки, что вас выткали
И что давно истлели.
Бродячие пустынники,
Не знавшие износа,
К чему вам холодильники
И эти пылесосы.
Уж вам в веках не выстоять,
Не стать причастным чуду,
Ковры ахал-текинские,
Душа и шерсть верблюда.
1980
Когда я была маленькой
И ходила в церковь по воскресеньям,
Я думала, что Бог - старичок старенький
И в алтаре служит обедню.
У ангелов были одинаковые лица,
Только Христос от всех отличался,
У Него был венец и багряница,
И Он так грустно улыбался.
Батюшка говорил, что все люди братья,
А маленькие дети - ангелочки,
И я молилась в церкви у распятья,
Чтоб у меня был желтенький кружочек.
Теперь я молиться перестала -
Бог стал и грустнее и строже,
И я довольно скоро узнала,
Что ангелы не так уж похожи.
Это ведь, когда была маленькой
И ходила с няней к обедне,
Думала, что старичок старенький
Для меня приходит по воскресеньям.
Пенза, 1920-1921
Ю. Даниэлю
Баю-бай, баю-бай,
Пусть тебе, дружок, приснится рай.
В раю кораблики плывут,
Там звери добрые живут,
Скорее свои глазки закрывай.
Баю-бай.
А и Б, А и Б,
А и Б сидели на трубе.
Сидели год, сидели пять,
И научились понимать
С полслова, с полувзгляда, КГБ
С полувзгляда КГБ.
Чур меня чур, чур, меня чур,
Чур, меня чур, чурчура.
В Тбилиси у меня друзья,
Стою над пропастью и я,
Желайте мне ни пуха, ни пера,
Ни пуха, ни пера.
По горам, по долам,
Ходит бродит шуба да кафтан,
А в зоне носит Даниэль,
Но не военную шинель,
А телогрейку с горем пополам,
С горем пополам.
Пей до дна, ах, пей до дна.
Хотя бы не твоя была вина,
Попался в лапы и сиди,
К себе сочувствия не жди,
В таких делах все будут сторона,
Все будут сторона.
Ах, ах, ах, ах, ах, ах,
Цветы косилки косят на лугах.
Была когда-то Воркута,
Там шли в могилу без креста,
Но с бирками на высохших ногах,
На высохших ногах.
Ля, ля, ля, ля, ля, ля,
Дела мои, как сажа бела.
И засыпая в темноте,
Молюсь я лежа на тахте,
Чтоб здесь я Богу душу отдала,
Богу душу отдала.
Баю-бай, баю-бай,
Пусть тебе, дружок, приснится рай.
В раю кораблики плывут,
