Встречал здесь на заре,
И ту, что вырезала крест,
В морщинистой коре.
Ну что ж, пусть рубит. С давних пор
Идет на брата брат..."
А лесоруб, поднял топор
И ... двинулся назад.
И долго слышалось вослед,
Как листья шелестят:
"-Кто добрым был в шестнадцать лет,
Такой же - в шестьдесят."
Москва, 1962
Бежит волна, кружит волна,
Как рыба голодна,
То вниз ныряет, то видна,
Зеленая спина.
Бежит волна, кружит волна,
Пловца с собой зовет она.
а-а-а-а.
"Плыви пловец, плыви сюда,
Легка моя вода,
Она прозрачна, как слюда,
Как девушка горда.
Плыви пловец, плыви сюда,
Тебя несет моя вода.
а-а-а-а.
Поверь мне друг мой, все равно,
Ты с морем заодно,
Тебя давно зовет оно,
И манит, как вино.
А если гибнуть суждено
И я с тобой пойду на дно.
а-а-а-а.
Бежит волна, кружит волна,
Как рыба голодна,
То вниз ныряет, то видна
Зеленая спина.
Бежит волна, кружит волна,
Пловца с собой зовет она.
а-а-а... а!
Москва, 1959
Баллада о русской старушке
маме Юле
Проживала на Полянке
Вместе с дочкою Майей,
Очень старая гражданка
И к тому же, больная.
Ее муж, бедняга, умер,
Взятый в страшные годы,
Шел этапами по тюрьмам,
Там и канул, как в воду.
Только Рива, их соседка,
Им одна помогала,
Но попала на заметку
И, конечно, пропала.
Долго мать судьбу молила
Дать от смерти отсрочку,
Чтобы ей возможно было
Жить и вырастить дочку.
Время шло. И вдруг - удача,
Вызов из Тель-Авива.
Мать и дочь от счастья плачут,
Значит выжила Рива.
Начались у них мытарства,
Все что есть - продавали,
Чтоб уехать в государство
Под названьем Израиль.
Увезла с собой старушка,
На чужую сторонку,
Своей бабушки подушку,
Да из Лавры иконку.
И сосала со смиреньем
Валидол всю дорогу,
И просила снисхожденья
У еврейского Бога.
А теперь, она в Ульпане,
Будто не было горя,
Ходит с Ривой на купанье
К Средиземному морю.
И впервые в своей жизни
Не боится простуды,
Славит новую отчизну
И не моет посуду.
Таруса, ноябрь, 1972
Л. Богораз
Бежит баржа по Енисею
И облака над головой.
Выводит песню "про Рассею"
Белоголовый рулевой.
А капитан лежит на лавке,
Ему на песню наплевать,
Он десять лет живет по справке,
Ему России не видать,
Ему в России не бывать.
Жена его с ним не согласна,
Пускай теперь она матрос,
Но в ней надежда не угасла,
Хоть жизнь прошла и вкривь и вкось.
Она стоит, качает помпу,
Не отрываясь от воды,
А рулевой нарочно громко
Поет про летние сады,
Поет про русские сады.
А ей мерещится Калуга
И молодая слобода,
И пастухи идут по лугу,
И чернопегие стада.
И вдруг подхватывает тонко,
С каким-то визгом наверху,
Как та безумная девчонка,
