После смерти товарища Иосифа Сталина у руля государства встал товарищ Никита Хрущёв. Он перелопатил всю страну. В числе главнейших его затей – глобальное переселение народа: из послевоенных бараков – в «хрущёвки», панельные пятиэтажные дома с центральным отоплением.
Помимо жилищной реформы, Хрущёв провёл и другую радикальную реформу: пенсионную.
Граждане, работавшие на «вредных», «тяжёлых» и «горячих» производствах, получили право раннего выхода на пенсию: мужчины – в 50 лет, женщины – в 45 лет.
«Вредное», «горячее» и «тяжёлое» производство – то были не фигуры речи, а официальные юридические термины.
Бабка Анна к тому времени накопила двадцать лет «горячего стажа» – и в свои 45 оказалась пенсионеркой. Выплаты были увесистые, до 130 рублей в месяц, – это равнялось средней заработной плате по стране.
Все инженеры и учителя, милиционеры и шофёры, механизаторы и зоотехники, стоматологи и операторы машинного доения, крановщицы и продавщицы, – получали 120 или 130 рублей.
На тех, кто получал 150, смотрели с завистью, как на богатеев.
Академики, народные артисты и полярные лётчики – мизерная прослойка – имели 200 рублей и больше, и повсеместно считались небожителями.
И вот – благодать накрыла промышленный город Электросталь. Смех и благодушие разлились, как мёд. Улицы и дворы заполнили моложавые, бодрые, чрезвычайно довольные жизнью 50-летние пенсионеры и 45-летние пенсионерки, полностью обеспеченные материально.
Никита Хрущёв почитался ими как божество.
Я родился спустя много лет, но ещё застал – хорошо припоминаю, до сих пор чувствую – ауру благополучия, фарта, всеобщего довольства, царившую повсюду в городе Электросталь.
Они – бабка моя Анна и её подруги, коллеги, заводчане – вытащили счастливый билет.
Попали из избушек с печным отоплением – прямо в коммунизм.
Он настал, да. Я его видел. Я знаю его запах и вкус.
Он был построен. Он существовал в объективной реальности, данной нам в ощущениях.
Не везде и не для всех, конечно. Но в городе металлургов, на восток от Москвы, в середине шестидесятых годов, – он состоялся. И выглядел очень круто. Широко, привольно, комфортабельно, удобно – и, главное, справедливо.
Теперь, в конце второго десятилетия XXI века, мало кто может поверить, что когда-то, в свинцовую и голодную социалистическую эпоху, были в советской стране десятки тысяч людей, при жизни обретших натуральное счастье; бабушка Аня обрела.
После смерти деда Николая она так и не вышла замуж. Сосредоточилась на детях.
