— Новые воины, — бросил писарю полицейский и, посчитав свою миссию исполненной, ускакал прочь.
— Салам Алейкум, любезнейший, — почтительно кивнул человечку Доган.
— Сколько вас? — не отвечая на приветствие, сухо спросил тот и обмакнул остро заточенное перо в стоящую подле него медную чернильницу с откидывающейся крышкой.
— Десять раз по десять, — сказал Доган, словно в подтверждение своих слов несколько раз растопыривая пальцы на обоих руках.
— Сто, — не выдержал, вмешался, стоящий рядом Януш. Доган с видимым неудовольствием покосился на юношу, а писарь поднял голову от листа, на котором ставил какие-то закорючки. У него были бесцветные ничего не выражающие глаза смертельно уставшего человека.
— Я смотрю, ты шибко грамотный и к тому же наглый: осмеливаешься лезть поперёк своего командира… или командир здесь ты? — неожиданно злым голосом прошипел он, и в глазах его блеснули жёлтые огоньки.
— Бозкурт, попридержи язык, — мрачно буркнул Доган.
— Вот возьми, — писарь вытащил из-за пазухи и протянул ему какую-то длинную исписанную арабской вязью полоску. — Это ваш пропуск. И помните, теперь вы все на службе султана. Любой, кто покинет лагерь без разрешения, будет казнён.
При этих словах он ткнул пером куда-то в сторону.
Тут башибузуки увидели то, чего поначалу не замечали их ослеплённые великолепием города взгляды: на расположенном неподалёку холме виднелось десятка два посаженных на кол людей. Несколько несчастных ещё корчились в муках, остальные уже навсегда поникли головами. Из неестественно выгнутых шей торчали чёрные от запёкшейся крови острия вышедших наружу кольев. Над казнёнными во всю роились мухи. Одинокий стервятник — другие, более осторожные, пока чертили небо поблизости — хищно раскрывая клюв, на раскоряченных когтистых лапах, бочком подбирался к одной из жертв...
— По нему вы также получите рис и баранов, — долетел до Януша голос писаря.
— Вот это славно. Да хранит Аллах всемилостивейшего и щедрого султана! — довольно загудели приунывшие было башибузуки.
— А сейчас вам покажут, где остановиться... — писарь, чуть повысив голос, позвал:
— Арслан, Арслан!..
Рядом с ним тут же возник чумазый мальчишка лет десяти-двенадцати в новеньком халате с подвёрнутыми рукавами и тюбетейке.
— Идите за мной, — важно сказал мальчишка. Несмотря на довольно дорогой халат, он был бос. Испачканные грязью полы били по его не менее грязным щиколоткам...
Им было указано место на самом краю лагеря в виду осаждённого города. Место, на взгляд Януша, не совсем удачное: в случае ромейской вылазки, — а такие, по словам соседей, иногда случались, — отряд Догана оказывался под ударом. Однако главарь и его люди казались довольными, особенно после того, как получили причитающееся им количество баранов и риса. Тут же запылали костры, обагрилась бараньей кровью земля, и вскоре божественный запах пилава уже щекотал ноздри голодных и утомлённых дорогой людей.
