Понемногу влажный ветер с моря успокоил немую толпу. Люди стали расходиться и укладываться. Гвардия возле недвижно усевшегося на землю Сароса ждала распоряжений, потом поняла, что сказано в общем-то всё. По рядам повалившихся на землю воинов побежали посыльные — набирать в оцепление добровольцев. Люди готовы были для дела на всё, что требуется, — отходили от дымка первых кострищ, обмякших, почерневших коней тянули за поводья и с готовностью вставали в строй. Гвардейцы смотрели на серые лица, шатающиеся стати и совсем немногих брали с собой.
Туманный вечер долго напряжённо белел в темноте. Дымок стлался над распластавшимися, беззвучными телами впавших в забытье долгожданного сна лохматых солдат. Гвардейцы, растирая влагу тумана на лицах, стояли на лесных опушках и буграх овражков, перед полем вслушивались и вглядывались в ночь.
Луна плыла в неиссякаемых небесных потоках. Она утихомирила землю, стянула все ветра-опахала на себя. Ночная тишь в Приазовье удивительна. Всё вокруг поддалось её очаровательному оцепенению — кроме разве что степных волков. Степной край мирно спал...
Обняв шею чуткой кобылицы, гвардеец озябшим носом вдыхал тёплый дух её гривы. Охраняя сон товарищей, радовался соратникам, выехавшим недалеко на поляну и разговорившимся. Он подносил ладони к своим щекам, жарко дул в оплетённую всклокоченной гривой шею лошади — та переступала ногами и низко склоняла голову. Гвардеец ёжился от холода, вспоминал тёплую землянку в заснеженном лесу...
Утром туман сгустился ещё плотнее. Воины со стоном поднимались с сырых лежбищ, пробирались по просыпавшемуся лагерю к окраине, брели вниз к морю. Навстречу им поднимались угрюмые гвардейцы — стягивались на отдых в загудевший лагерь. Отоспавшиеся солдаты про себя благодарили их за покой этой ночи, ловили тёплые брызги низких волн ещё почивавшего моря, плескали на лица солёную влагу, искали над горизонтом вялое, будто неживое, солнце.
Сарос ходил по биваку, сам заводил беседы с бойцами, определяя, сколько времени потребуется для отдыха. Лично объехал сменившееся оцепление, после растолкал спящего Стемида и долго беседовал с ним наедине.
Через четыре дня снялись со стоянки и быстро двинулись на полдень — к легендарному Боспору Киммерийскому. Сутки спустя к шумной кавалькаде подъехала дюжина смельчаков неизвестного халанского племени и на малопонятном языке поинтересовалась, в чём дело. Роальд ответил за Сароса, что они — друзья Лехрафса. Халаны, видимо, хорошо знали своего царя, сразу поняли, о чём речь, и, указав дальше на юг, стремительно помчались прочь — и от союзников, и от гудящего моря.
