— Это военная тайна, — сказал я, рассмеявшись.
— Впрочем, не говори, я и так знаю.
Янина произнесла эти слова с такой уверенностью, что я невольно заинтересовался.
— Ты служила у немцев, Янина.
— Служила, на кухне в одном госпитале.
— Врешь!
— Почему ты думаешь, что вру?
— Ты служила в военных частях. Помнишь, у лейтенанта ты рассказывала мне, как в тебя был влюблен один эсесовский офицер?
— Помню. Он лежал у нас в госпитале.
— Врешь. Ты говорила, что он бывал у вас на квартире.
— Это потом, когда выздоровел.
Янина умело выворачивалась и мне никак не удавалось смутить ее. Почему-то я был уверен, что эта хитрая гимназистка пристала ко мне не только по одним любовным соображениям.
— Ладно! Не будем спорить. Ты мне скажи, в какой части я служу.
— В контрразведке, — последовал уверенный ответ.
— Почему ты так думаешь?
— Ваша контрразведка плохо маскирует себя. Все офицеры опрятно одеты, культурны и умны. Это их сильно отличает от армейских офицеров. Взять хотя бы к примеру, вас четырех. Все вы владеете иностранными языками, умеете обращаться с женщинами…
— Слушай, Янина! Если б я был офицером контрразведки, я арестовал бы тебя.
— За что?
— За то, что знаешь много лишнего. Я уверен, что ты работаешь в Армии Крайовой. Считай меня кем хочешь, я не стану разубеждать тебя. Но запомни мой совет: не заглядывай часто смерти в глаза.
Янина молчала. Пройдя еще метров десять, мы остановились.
— Вот я и дома!.. Зайдешь, что ли? Сестра уехала. В комнате у меня две постели, можешь переночевать.
Я видел хитрые глаза Янины, я слышал ее властный голос, ощущал теплоту ее тела. В душе у меня зашевелились сомнения.
— Нет, Янина, я пойду домой.
— Как тебе угодно!
Мы простились.
— Заходи завтра вечером. Буду ждать! — крикнула она мне уже с крыльца.
Я ничего не ответил и быстро зашагал по направлению к городу. Частые убийства, свидетельствовали о ненависти поляков к русским. Кто знает, что думает Янина. Она бесспорно связана с Армией Крайовой. Откуда она знает столько интересных подробностей о советской контрразведке?
Нет, жизнь мне пока не надоела. Тем более, что предстоит ответственная работа.
18 марта
Вчера вечером наша маленькая оперативная группа собралась у Черноусова.
Началось пьянство. Кузякин рассказывал про свою «любву». Шапиро громко смеялся и подзадоривал «неопытного ухажора».
Черноусов пил стакан за стаканом.
— Коля, расскажи ты про свою блондинку, — обратился он ко мне, с трудом поворачивая язык и глядя пьяными глазами в пустоту.
