Дюма страдал. Долги росли. Их сумма достигла 50 000 ливров. В ночь на 30 августа Александр написал возлюбленной письмо:
«Моя милая Мари, я не настолько богат, чтобы любить вас так, как мне бы хотелось, и не настолько беден, чтобы быть любимым, как хочется вам. Так предадим оба забвению: вы имя, которое вам стало безразлично, я счастье, которое больше для меня невозможно…»
Зима прошла для молодого человека трудно, а по весне отец увез его в Испанию, потом в Алжир, веря, что путешествие станет хорошим противоядием.
Мари тем временем продолжала жить все такой же беспорядочной жизнью. Письмо Адэ огорчило ее, но не слишком; она знала точно: у нее нет времени на сожаления. Дюма исчез, она влюбилась в Ференца Листа, с которым ее познакомил врач, доктор Корев. Страсть мгновенная, яростная, чувственная, от которой композитор вскоре сбежал. Позже он напишет: «Я никогда не увлекался красавицами в духе Марион Делорм или Манон Леско, но эта стала исключением, у нее было сердце…»
Дюма усомнился бы в этом утверждении. И все же ни один из обожателей не предлагал ей того, чего ей так хотелось: замужества.
– Мужчины берут, пока есть что брать, а потом уходят, ни о чем не жалея и не вспоминая, – скажет в конце своей жизни Мари.
Она знала, что обречена, ее мучили жар и кашель, но она по-прежнему тешила себя иллюзией удовольствий, надеясь почерпнуть в них малую толику жизни. Жалость подвигла Эдуарда, графа Перрего, осуществить ее мечту: он предложил ей руку и сердце. Она была удивлена, сказала, что семья не простит ему, что будет скандал. Эдуард предложил новое решение: он едет в Англию по делам, они поедут вместе и там поженятся без всякого шума.
Стать графиней Перрего? Мари о таком и не помышляла. Она станет одной из первых гранд-дам Парижа, а не первой куртизанкой! Разумеется, она была согласна, и 21 февраля 1846 года Перрего женился, брак был зарегистрирован в графстве Мидлсекс. Он был не совсем законным, поскольку о нем не было никаких оповещений. Брак ничего не значил для Франции, но Эдуард хотел украсить последние месяцы жизни Мари милой ее сердцу иллюзией. По другую сторону Ла-Манша она могла бы спокойно жить в роскошном имении с титулом графини и, быть может, немного улучшить свое здоровье на свежем воздухе в английской деревне. Зиму он предложил провести на Средиземном море и просил про себя, чтобы любовь совершила чудо.
Увы! Мари не поняла его заботы и не приняла такого образа жизни. Она хотела одного – жить в Париже, и так же весело, как привыкла. Почему бы ей не быть представленной ко двору Луи-Филиппа? Куртизанка при дворе короля-буржуа? Нет, такого быть не может!
