"Я все это понимаю", – ответил немец, который был матросом, докером, лидером профсоюза и социал-демократическим партийным работником. В течение шести лет, с момента прихода нацистов, он был в подполье в Германии и совершенно открытым бойцом в Испании. – "Я подожду, и встречусь с вами везде, где скажете".
V
Ланни счел необходимым извиниться за отсутствие гостеприимства. – "Мне хотелось бы больше всего на свете провести время с вами, но я прожил здесь большую часть своей жизни, и все знают меня. Меня считают здесь самым светским плейбоем, делающим только правильные вещи. Играющим в теннис с бывшим королём Альфонсо и королём Швеции, пьющим чай с герцогиней Виндзорской и обсуждающим с Ага ханом, мусульманским принцем и духовным лидером, его любовниц. Я не могу пригласить вас в дом моей матери, даже в частном порядке, потому что слуги заметили бы человека необычный вида".
"Забудьте все это", – сказал бывший палубный матрос. – "Труди много рассказывала мне о вас, а я смог угадать ещё больше".
– Я не хочу, чтобы вы думали, что я только просто зарабатываю деньги. Я собираю информацию и доставляю её туда, где её используют.
– Не говорите мне об этом, lieber Genosse. Деньги достаточны для нас, поверьте!
– Так со многими другими людьми, которых я знаю, lieber Bernhardt. В моей юности я узнал стихи одного английского поэта, которые, как предполагается, были песней адского духа: 'Как приятно иметь деньги, хей-хо, как приятно, когда есть деньги!>3'
– Большую часть времени, да, но не тогда, когда гестаповцы поймают вас и начинают спрашивать, где вы их взяли.
Эта мысль стерла улыбку с лица бывшего плейбоя. Я рассчитываю на вас, геноссе, как я рассчитывал на мою дорогую Труди в прошлом. Мои возможности помогать делу зависит от вашего молчания обо мне.
"Я оправдаю ваше доверие". – Немец подал Ланни руку, и в их теплом рукопожатии была вера и честь, на которую способны люди, и от которой зависит их способность создавать и поддерживать цивилизацию.
Перед тем как они расстались, Ланни спросил: "Кстати, не случилось ли вам, когда вы были в Барселоне, встречать моего друга Рауля Пальму?"
– Я не помню это имя.
– Он отвозил меня на Эбро, но тогда я не познакомил его с вами. Он был принят на работу в Бюро печати МИДа. Он и его жена старые социалисты и тщательно хранили в секрете тот факт, что я до сих пор их друг. Она здесь в Каннах и не получала от него вестей в последнюю неделю или более.
– Там много людей, которые покинули Барселону, но не попали во Францию. Их не пропускают на границе из-за отсутствия паспортов, но, судя по толпе, которую я видел на пограничном посту, её удержат только пулеметы. Я сомневаюсь, чтобы французские войска будут выполнять приказы стрелять в них, и я сомневаюсь, чтобы правительство осмелится отдать такой приказ.
