Задуманный гуннами в IVвеке поход на Запад пришелся по душе знатным мордовским родам, и в 375 году большая часть эрзи и мокши влилась в орду грозных завоевателей, к которой вдобавок примкнула часть недавно разбитых гуннами же аланов (ираноязычных номадов из числа скифов и сарматов). Именно этот год принято считать стартом Великого переселения народов, первой крупной жертвой которого стало мощное государство остготов, раскинувшееся от Понта Эвксинского (Черного моря) до Варяжского (Балтийского) моря.
Ох и трудно же поверить, что юная принцесса Ильдико настолько сильно желала зла своему супругу, что убила его. Кстати, ни германский, ни скандинавский эпос не дают нам хотя бы приблизительной картины произошедшего. Гудрун (или Кримхильда, иди их теперь разбери, этих древних германцев) то ли прирезала своего спящего на брачном ложе в пьяном виде молодожена ножом, то ли щедро добавила ему яду в вино. Так что же произошло на самом деле?
После шаманского свадебного обряда в огромном шатре начался бесконечный свадебный пир, на котором шаньюй переел и перепил. Этикет вынуждал даже его, абсолютного владыку, поглощать под предлагаемые гостями тосты вперемешку римские вина, кумыс, даже бузу – брагу из овса, ячменя и проса. Просом с козлятиной и бараниной было представлено и большинство закусок. Для умеренного в еде и питье Аттилы это было чересчур, но приличий ради он вынужден был дождаться рассвета, прежде чем покинул пиршество вместе с юной женой, годящейся ему во внучки.
В своем шатре вождь с облегчением рухнул на покрытое мехами ложе, пригласил юную супругу занять соседнюю лежанку и провалился в зияющую бездну сна. Во второй половине наступившего дня верная охрана обеспокоилась отсутствием хозяина настолько, что сообщила о том сыновьям шаньюя и вместе с ними ворвалась в шатер Аттилы. Он не подавал признаков жизни, лежа на спине в огромной луже крови.
Рядом рыдала Ильдико в разорванных одеждах. Скорее всего, великий Этцель захлебнулся собственной кровью, поскольку страдал носовыми кровотечениями. Свою лепту внесли и переедание-перепивание вследствие безудержного праздничного застолья. Как сказано выше, данное эпохальное событие застало в ставке гуннов Приска Панийского (примерно ровесника Аттилы), чья «Византийская история и деяния Аттилы» в пяти томах дошла до наших времен, увы, лишь в пересказах других авторов.
Так, живший столетием позже готский бытописатель Иордан пересказывает по Ириску гибель Этцеля следующим образом: «Он взял себе в супруги – после бесчисленных жен, как это в обычае у того народа, – девушку замечательной красоты по имени Ильдико. Ослабевший на свадьбе от великого ею наслаждения и отяжеленный вином и сном, он лежал, плавая в крови, которая обыкновенно шла у него из ноздрей, но теперь была задержана в своем обычном ходе и, изливаясь по смертоносному пути через горло, задушила его…».
