Аэций же свои силы расположил так, чтобы повторить маневр карфагенского полководца Ганнибала, который, переправившись из Африки за два с лишним века до новой эры, в битве при италийском городке Каннах умудрился окружить вдвое превосходящую армию римлян и полностью разгромить ее.
Вкратце дело было так. Ганнибал позволил римлянам обратить в бегство намерено выдвинутый дугой вперед центр своего построения, где стояли наименее стойкие воины из числа европейцев – иберы и галлы. Римляне «купились» на приманку и бросились вдогонку «уходящей» и вдруг прогнувшейся дуге. Тут левый и правый фланги карфагенян (где находились стойкие истинные африканцы – ливийцы и нумидийцы) сомкнулись позади огромной армии Великого Рима: та оказалась в ловушке. Превосходство в численности не давало ромеям никаких преимуществ, поскольку в непосредственном соприкосновении с неприятелем находились лишь первые шеренги окруженных когорт, а в глубине грандиозного кольца бесполезно топтались солдаты, которые не в силах были дотянуться до врага.
Вот и Аэций в центре своей «сборной солянки» поставил нестойких аланов – тех самых, с которыми гунны некогда вторглись в пределы Римской империи. Расчет был на то, что именно по аланам придется самый страшный удар гуннской кавалерии, после чего аланы (прекрасно помнившие о своем предательстве, а потому знающие, что в случае пленения их ждет ужасная смерть: «Рим не платит предателям») первыми дрогнут, начнут отходить, и на их обнаженные фланги обрушатся лучшие ударные силы империи: справа вестготы, а слева – римляне и прочие союзники, в частности, армориканцы и бритты (населявшие Герцогство Арморика, расположенное на полуострове Бретань), а также бургунды и франки, которые сохранили верность Риму и не переметнулись к Аттиле.
Решающее сражение стало одним из величайших в человеческой истории. Оно состоялось на Каталаунских полях. Тогда это была Восточная Галлия, а ныне – французская провинция Шампань. Здесь протекает совсем еще узенькая Сена, на берегу которой стоит Труа. Этот городок существовал и в те времена, когда солнечным, с легким приятным ветерком днем 20 июня 451 года с зари до зари кругом звенели мечи, свистели стрелы, ржали лошади и кошмарно вопили раненые. Хрипа умирающих в страшной сече никто не слышал. Точно неизвестно, сколько человек встретили смерть в Каталаунской битве – то ли 165 тысяч, то ли 300 тысяч.
Несмотря на море пролитой крови, «древнее Бородино» окончилась ничем: к ночи противоборствующие стороны остались на прежних позициях, хотя Аттила понесла заметно большие потери, чем его друг Аэций. Но повторить в точности военную хитрость Ганнибала Аэцию не удалось: фланги Аттилы действительно «поплыли», но слишком хороши были в бою гунны, чтобы позволить окружить себя вместе с союзниками.
