Шаманы с обеих сторон поначалу возражали, но вскоре успокоились, когда убедились, что религиозный синкретизм мощно укрепляет молодой, едва нарождающийся на свет белый народ. Еще более шаманы прониклись доверием друг к другу, когда выяснили, что используют одни и те же «растения силы», отделяют от своих спящих тел астральных двойников и блуждают по всем трем мирам – нижнему, среднему и верхнему, дабы выяснить волю богов.
Мчался на всех парах III век, и гуннам грезились дальние походы да блистательные победы предков-хунну над известными и неизвестными племенами, о которых рассказывали теперь не очевидцы, но лишь предания, бережно передававшиеся из поколения в поколение.
Наконец человечество, само о том еще не подозревая, вкатилось, говоря современным языком, в IV век (летосчисление у разных народов было различным, счет от Рождества Христова еще не распространился). Десятилетие шло за десятилетием, и агрессивность гуннов неудержимо росла: тихая земледельческая жизнь прискучила еще их праотцам. А между тем шаньюй Юйчугянь ясно заповедал волю богов – направление будущих вооруженных экспедиций.
«Двести лет прожили они в соседстве, и когда наступила пора дальних походов, на Европу двинулись не хунну и угры, а потомки и тех, и других, – гунны, превратившиеся в особый этнос», – припечатывает историк Лев Гумилев в книге «Тысячелетие вокруг Каспия» (1991).
Начали с разведки боем. Еще в 354 году самые нетерпеливые гунны отправились из ставшего родным Поволжья через населенную сарматами Великую Степь, иначе называвшуюся Скифией. Там-то и наткнулись гунны на одно из сарматских племен – ираноязычных аланов, которые кочевали в кавказских предгорьях да по берегам Азовского моря.
Подобно всем сарматам, аланы были отнюдь неслабыми бойцами, но с подобной напастью столкнулись впервые. Укрытые кольчугами всадники на покрытых невиданными кольчугами лошадях, не сбавляя темпа бешеной скачки, без промаха лупили из своих ужасных луков, и предводители аланов к собственному же счастью быстро сообразили, что сопротивление бесполезно.
Пришлось подчиниться силе. Аланы образовали с гуннами военный союз и наградили непрошенных гостей на прощание щедрыми подарками, в число которых вошло немалое количество горбоносых аланских красавиц, рыдающих от расставания с родным племенем.
Доклад разведчиков о первом успехе не на шутку заставил задуматься тогдашнего гуннского вождя Янчина, обосновавшегося по сложившейся с легкой руки Юйчугяня традиции в Долине Ручьев – будущем Атяшеве. Мудрый старик Янчин, прямой потомок первого гунна Тумая, догадывался, что для дальнейшего продвижения на перенаселенный Запад гуннов попросту недостаточно.
