Ничего более захватывающего Илди-Куо не слышала за всю свою жизнь.
– Но что означает указание на Запад? Туда следует продвигаться или оттуда следует ждать угрозы?
Вздохнув, Межамир покачал головой.
– Этого я не знаю, девочка моя. Вообще я твердо знаю лишь то, что ничего не знаю, – озвучил он очень к месту сократовский парадокс. – Возможно, указание Алатырь-камня на Запад означает и то, и другое: Запад опасен для Востока, поэтому нужно неуклонно двигаться на Запад, чтобы нанести удар первыми. К примеру, стоило гуннам нарушить это правило, вернувшись из Галлии на восток – в Паннонию, как их стали преследовать неудачи. В одном убежден твердо: еще не раз и не два знаменитые люди, вершители судеб мира будут притягиваться сюда, будто пчелы к меду.
– Как это понять, любимый: ты знаешь только то, что ничего не знаешь? – прозвенел голосок младшей дочери старого Пичая. – По-моему, ты, Межамир, знаешь больше всех остальных атяшевцев, вместе взятых!
К счастью, в библиотеке константинопольского дворца ант не только зубрил, но и осмысливал. Горькие слова Сократа Межамир не просто затвердил наизусть, что позволило ему сейчас растолковать своей невесте:
– Видишь ли, Ильдико, человечество непрерывно постигает все новые тайны мироздания, увеличивая «поверхность соприкосновения» с непознанным. Греческий мудрец Сократ представлял знание в виде шара, окруженного незнанием. Чем больше знание, тем больше поверхность шара, и по мере роста шара растет площадь окружающего его незнания. Огромные знания, которыми обладал Сократ, открыли ему глаза на бездну непознанного – на бесконечное собственное невежество. Но мало этого. Само знание, заключенное в мудрой сократовской голове, было несовершенным, неистинным, неабсолютным. Ведь оно накапливалось и существовало без учета безбрежного океана незнания.
Мысли о завтраке давно улетучились из голов влюбленных. Они сидели на больших теплых камнях близ домика Межамира.
– Но имелся ли у Аттилы выбор между дальнейшим движением на Запад или возвращением на Восток, ведь в Галлии он потерял очень много воинов? – напомнила девушка. – Да и потом был удачный поход на Италию, а это вообще на юг…
– Выход существует всегда, даже из самой безнадежной ситуации, – отрезал Межамир. – Если выхода нет – значит, ты его не нашла.
Так толком и не переварив этой резко прозвучавшей фразы, Ильдико спросила:
– Так что же собой представляет настоящий Алатырь-камень, а не его, как ты сказал, «отпечаток незримого видения»? Это Бог?
