Услыхала это Хэ-бор, губы надула и говорит:
— У вас у всех корзинки полные, у меня одной ничего нет!
Увидали сестры: невесела Хэ-бор, потолковали меж собой и говорят:
— Раз так, пройдем еще немного. Отцов топор пока не умолк.
Хотят они дальше идти, а собачка им поперек дороги встала, лает: ван-ван-ван!
— Не кусай нас, дружок, мы поиграем малость и назад воротимся.
Пошли они дальше и забрели в самую чащу лесную. Срезает Хэ-бор нежные ветки туи, сестры ей помогают, целую вязанку нарезали. Солнышко за горы село, птицы в гнезда попрятались, темно стало. Пошли сестры назад, боязно им, дороги не разбирают — и заблудились. Вперед идут — горы крутые, назад — лес густой. В траве светлячки сверкают, в ущельях звери ревут. Птицы ночные по лесу летают, ветер в деревьях свистит да воет, в траве шелестит. Страшно в горах темной ночью, аж сердце замирает. Плутали, плутали сестры по Медвежьей горе, совсем с дороги сбились. Говорит тут старшая, Дин-чжэр:
— Не надо бояться, не надо из стороны в сторону метаться. Слышите? Отец все еще хворост рубит!
Прислушались сестры, взялись за руки и вместе с собачкой медленно пошли на звук топора. Перешли гору, миновали два ущелья, вдруг смотрят — дорога горная. Слышно, как топор дерево рубит.
Бан-бан-бан-бан! Обрадовались сестры, закричали разом:
— Отец, отец, мы пришли.
Только эхо им ответило, а голоса отчима не слыхать. Смотрели они, смотрели при свете звезд, видят — висит на высоком дереве сухая баранья шкура, рядом палка толстая привязана. Палка от ветра качается, по шкуре бьет: бан-бан-бан-бан! А топора никакого нет.
Отец, отец, злое у тебя сердце, не пожалел ты дочерей, темной ночью в глухих горах на съедение волкам да тиграм бросил. Домой бы воротиться — ночь темная, горы крутые, дороги не видать. Куда же деваться? Где голову приклонить?
Вдруг далеко-далеко, в самой чаще горного леса, огонек блеснул. Раз лампа горит — значит, люди есть.
Обрадовались сестры, все разом заговорили:
— Пойдем поглядим, нас только бы на ночь кто приютил, а завтра чуть свет дорогу найдем, домой воротимся.
Одолели они страх, стали в гору подниматься. Вертится собачонка под ногами, идти не дает, лает что есть мочи.
Говорят ей сестры:
— Не лай, дружок, не злись, сейчас в дом придем, еды найдем, тебя досыта накормим!
Взялись сестры за руки, вместе с собачкой на дальний огонек пошли. А это и не лампа вовсе — фонарь у входа в пещеру светится. Поднялись сестры на каменные ступеньки, смотрят — двери каменные двустворчатые, одна половинка открыта. Заглянули — а там старая старуха сидит. Посмотрела она на сестер — что за диво дивное? — и спрашивает:
