Подружка Миа – Эбби уже копается в барахле, которое скопилось здесь за столько лет. Она отодвигает в сторону большой лист рифленого железа, за которым открывается старый автомобильный аккумулятор.
– Ты, кажется, говорила, что после убийства полицейские здесь все очистили?
От будничного тона, которым она произносит слово «убийство», я невольно морщусь.
– Да, и довольно тщательно – отвечаю я. – Они пытались найти доказательства, что мы будто бы прятались здесь, чтобы поклоняться дьяволу и убивать кошек.
– Ну и как, вы этим занимались? – спрашивает Эбби. Я бросаю на нее злой взгляд, и она пожимает плечами. – Что ж, кто-то определенно пользуется им опять, – замечает она, показывая рукой на груды старого хлама. – Кому принадлежит этот сарай?
– Никому, – отвечает Миа. Она все еще стоит в дверях, обхватив себя руками. Ее волосы подняты высоко и связаны в конский хвост, словно все эти годы она неким длинным окольным путем возвращалась назад, в свою балетную студию. – Я хочу сказать, что это общественная земля. Она принадлежит городу.
– Странно, что город вообще его не снес, – удивляется Эбби. Она поворачивается боком и протискивается между двумя большими металлическими решетками радиатора вроде тех, которые устанавливают на автомобилях марки «Додж Челленджер». – После того, что произошло.
– Копы считали, это не важно, – тихо говорит Миа. – Они нам не поверили, когда мы рассказали им, как этот сарай… изменился. Они не понимали, что такое Лавлорн.
– Это потому, что мы все это выдумали, – заявляю я по крайней мере в третий раз за последние два дня.
Это была наша общая игра. Не прошло и часа в полицейском участке, как Миа начала давать показания. Коп, который записывал то, что она говорила, прочитал мне эти страницы. Она выложила им все про книгу о Лавлорне и о том, как мы обе разозлились, когда Саммер захотела прекратить игру.
Но Бринн разозлилась особенно сильно.
Я оставила ее с Бринн один на один. Я не знаю, что случилось потом. Спросите Бринн.
– А может быть, и нет, – бодро говорит Эбби. Я пристально смотрю на нее и вижу, что она всем телом прислоняется к какому-то древнему агрегату, похожему на перевернутый шляпкой вниз гриб. – Это совсем не сельскохозяйственный инвентарь. Это чьи-то вещи. И, возможно, у них даже не один владелец. В углу стоят старый плеер DVD и футляр от скрипки. Самой скрипки там нет, но зато есть вот это. – Она довольно неуклюже нагибается, держась рукой за стену, чтобы не упасть, и поднимает с пола какую-то штуку, похожую на узкую воронку.
