Соловьи онемеют весной, и зима
Возвратится, заплачет при виде меня.
Кто не смыслит в любви, кто страдать не привык.
Предо мною закроет рунами свой лик,
А знакомый с любовью отчается вмиг,
И гробница заплачет при виде меня.
Тот, кто знает Фраги, жертву тысячи бед,
Всякий раз со слезами глядит ему вслед.
Зарыдает счастливец, и радости свет
Омрачится, заплачет при виде меня.
Шестидесяти лет, в год Рыбы, в день Новруза
Смерть моему отцу вдруг преградила путь.
Для мира злобного людская жизнь — обуза,
И рвет он нить ее, пятою став на грудь.
Отец мой никогда жить не мечтал богато,
Он знал, что бренен мир и что презренно злато;
Он тело прикрывал лохмотьями халата;
Его мечта была — на божий рай взглянуть.
Он говорил, что жизнь обречена на муку;
Молясь, блюдя посты, он сокращал разлуку
С обителью святых. И нынче может руку
Друг моего отца к пророку протянуть.
Я взором прозревал небесный дом эренов,
Где нет земных цепей, и рабств земных, и пленов;
Я видел там отца в кругу святых чильтенов!..
Быть с ними ты хотел, отец, — и вечно будь!
Пусть умер человек, — он оставляет имя,
Он тенью призрачной витает меж живыми.
Душа отца живет с бессмертными святыми,
Покой его костей вовеки не спугнуть.
Тебе, Махтумкули, известны тайны эти.
При встрече с мудрыми должны мы быть как дети.
Дружили лучшие с отцом на этом свете
И, значит, обретут к воротам рая путь!
Рок, я встретил тебя, я искал тебя сам,—
Где очей моих свет, мой отец Ааади?
Я швырнул свое сердце неистовым псам:
Где сыновней державы венец — Азади?
Где имам? Я стою, как пустая мечеть.
Где луна? Небесам не дано просветлеть.
Мне потока бездонного не одолеть:
Где спаситель мой, где мой пловец — Азади?
Стали речи мои словно горький дурман,
Пожелтело лицо у меня, как шафран,
Пал на очи мои непроглядный туман.
Где алтарь мой, где мой образец — Азади?
Время, скалы расплавив, обуглило дол,
И живой отлетел, и усопший пришел;
Мертвецы окружили господен престол:
Где народа родного певец — Азади?
Земли стали морями, и кровью — моря,
Хумы — чашами, чаши — загублены зря.
Ремесло мое — горе. Я гибну, горя.
Где покой и отрада сердец — Азади?
Обращается к господу мертвая плоть:
«Хоть единое слово промолви, господь!»
Не угодно создателю смерть побороть.
Где высокого духа творец — Азади?
Точит слезы Хизир и скорбит Сулейман.
Иноверцы рыдают среди мусульман,
Белым паром на небо взошел океан:
Где опора гокленов, боец — Азади?
Рок! тебе ли моей торговать головой,
