Древнее вас, вершины гор,
Идут полуживые дни.
Возьмите, горы, мой позор.
Душе моей чужие дни!
Я горьким сиротою стал,
Я веткою сухою стал,
Безрадостной весною стал,
Встречая роковые дни.
Мамед-Сапа и Абдулла
Исчезли; с ними жизнь ушла.
Невеселы мои дела
И сумрачны пустые дни.
Потомство сгинуло мое.
Из рук я выронил копье;
В Тавризе б я нашел жилье,
Да помешали злые дни.
Махтумкули — безвольный прах.
О боже, я в твоих руках!
Гоклены, мой народ, в слезах:
Ведут врагов глухие дни…
Того плохим я назову, кто, не сдержав слепой порыв,
В горячке схватится за меч и в безрассудный гнев впадет.
Кто, ради прихоти пустой влюбленных грубо разлучив,
Над горем потешаясь их, сам припеваючи живет.
Твой друг сбирается в поход, его за стремя не держи;
Не откровенничай с врагом и с двоедушным не дружи;
В долг не проси у богача, голодным хлеба одолжи
И не советуйся с глупцом, который дела не поймет.
Поглотит нас земная твердь. Сегодня — этих, завтра — тех.
Лежать беспечно на кошме, быть вечно праздным — смертный грех.
Благие совершай дела, — и будешь ты счастливей всех.
Беда, коль жаждущий еды голодным от тебя уйдет.
Скупой подобен мертвецу и дом его — забытый храм.
Он нечисть радует в аду, в который будет ввергнут сам.
Я знаю пиров и святош, они для вида чтут ислам.
Дай волю — все они пожрут, все истребит их хищный род.
Ты можешь стены воздвигать, но и за каменной стеной
Ты неизбежно встретишь смерть, как я в кибитке кочевой,
Достойно встреть последний час — последний луч заката твой.
Как будто это не закат, а торжествующий восход.
Иной похвастаться горазд: мне все известно, я знаток.
А что он знает? Ничего, он скудоумен, недалек.
Чем быть святошей и ханжой, будь сердцем мягок, не жесток.
И умиления слеза росою на глазах блеснет.
Махтумкули, правдивым будь, и все, что знаешь, говори.
Чем в праздной лености лежать, читай и думай до зари.
Чем жить с злонравною женой — любую кару избери.
Сгоришь в геенне, коль тебе жена-злодейка попадет.
Утративший достоинство джигит,
Где светлый день, где мрак ночной — поймет ли?
Пропойца горький, потерявший стыд,
Где благочестье, где разбой, поймет ли?
Глупцу бессмысленно давать совет.
Разумным испытанья — не во вред.
Собаке брось что хочешь на обед,—
Все съест она, а вкус какой — поймет ли?
Пусть гром небесный грянет с высоты,
Он не пробьет природной глухоты.
Неверный может соблюдать посты,
