Но взяла себя в руки, когда Сосед сказал, что, скорее всего он пытается специально вывести меня из равновесия, чтобы я не думала при ответах и тогда меня ловить на нестыковках. Стала спокойно дальше рассказывать, что сегодня уже четвёртый день, он второй раз пришёл в себя, что очень хорошо! Он не помнит, когда приходил в себя в прошлый раз! Ну а я-то тут при чём? Пришёл в себя, пописал и вырубился… Вот так! Покраснел даже! А не фиг было на меня тут бочку катить…
Попросил дать ему поближе пистолет, попытался возмутиться, что я утопила его автомат и всё остальное, на что ответила, что я не лошадь и столько не унесу… Еще потребовал пакет и планшет, на что был извещён, что планшет тоже купается, а пакет в мешке и доставать его не имеет смысла…
На этом у него завод кончился, и он отключился… Я спрашивала Соседа, может его покормить, но он ответил, что каша нашего приготовления для него тяжеловата, и в его состоянии голод тоже лечебное средство. Меня этот разговор вымотал до невозможности! Вот до чего непотребный человек. Вроде и слова говорит обычные, но таким тоном, что в морду вцепиться хочется… Сосед меня утешил, что все пациенты козлы, но деваться некуда и куда их не целуй, везде только задница! Самое смешное, что у ветеринаров настоящие козлы ведут себя гораздо приличнее и человечнее…
Вот на этой оптимистической ноте я слупила целый котелок вчерашней каши. Из запасов еды у нас осталось не густо: четыре банки с тушёнкой, одна маленькая рыбная, лук, галеты подмоченные я сгрызла, остались только сухари, три кусочка сахара, сухофрукты я отдала и лейтенант их сгрыз, пока меня пытал. Соль и чай, вот и всё. Ещё правда есть один почти полный маленький котелок сваренной вчера каши и выкидывать его я не собираюсь. Кроме этого, полная стеклянная фляжка водки, одна неполная фляга с отваром лишайника, две с водой из родника… Нет особенного повода для веселья, но и вешаться вроде причин ещё нет.
Пора уже дела делать, теперь время работает уже против нас. Первым делом переодеть лейтенанта в гражданское. И кстати ватник Авдея будет велик, значит будет выглядеть чужим, что только добавит к образу алкоголика. Так, раздеваю аккуратно, чтобы не тревожить рану, вот я ещё мужчин не раздевала. Галифе, подштанники, вторые, всё, трусов нет, теперь обратно, трусы, кальсоны, чёрные штаны. Чего ж ты дрожишь-то так, я вон вчера вообще по такой погоде помывку себе устроила и ничего. Теперь верх, тут проще, уже всё лишнее было срезано, только из рукавов руки вынуть. Майку, тёплую нижнюю рубаху, верхнюю рубашку, пиджак, теперь можно и ватник. Остались сапоги с портянками и картуз. Не забыть ещё по его просьбе гранату в карман и пистолет за пазуху, смысле во внутренний карман пиджака. В нашем лагере осталось только с лапника плащ-палатку в сидор убрать. Всю его одежду к моей в мой бывший мешок, влезло и замечательно. Нет, один мешок всё равно топить придётся, там кобура, ремни… Ладно, сбегаю, пальцы вроде очухались и шомпол с собой возьму… С шомполом камни вывернуть удалось гораздо быстрее, но вот мешок тонул очень неохотно, радовало то, что это он ещё водой не пропитался, а главное не должен всплыть, раз уж утонул. Вернулась и полезла под самые корни выворотня. Там внизу оказалась чья-то нора, расширить ямку ножом получилось не слишком сложно, как и завалить сверху землёй, она здесь песчаная и сыпучая. Самое неприятное, то, что делать это всё пришлось в хоть и широкой, но юбке. И как я не старалась, но её немного изгваздала в земле…
