— Ершистая!.. Луговых… Это хорошо!.. Мичман! Где у вас можно поговорить спокойно без лишних ушей?
— Так вон, в правлении можно, там, правда не топлено, но и людей нет…
— Старшина! Оправьтесь и приходите, вы знаете, где это?
— Знаю! Буду через пять минут. Позвольте идти?
Вот счастье-то… Журчащее такое счастье! Чуть не напрудила под себя, ну что за дураки такие! Быстро в чулки… тельник, фланельку… гюйс, юбку… портянки намотать и в сапоги ноги вбить… волосы не успею расчесать, но быстро заплести простую косу и шнурком перевязать… шинель, ремень… берет на ощупь, чтобы звёздочка ровно над переносицей была, это я уже умею, не зря тренировалась… Вроде успела, а теперь не бежать, просто идти широким шагом. Как же тепло и хорошо, пусть даже не успела зубы почистить и чаю бы хлебнуть. А вон у дома боцмана эмка стоит, вся грязью заляпанная, ну так не шоссе асфальтовое, а вы как хотели… Вот и Пучков у крыльца правления даже не притопывает, а того и гляди в присядку пойдёт, всё через плечо на дверь оглядывается… Это куда же зелёным меня сосватать пытаются? Но ведь не скажет никто… Секретность назначат, а на деле может только цену себе набивают…
И вот я уже сижу за заднем диване эмки, тесно прижатая квадратными габаритами бойца с голыми петлицами и автоматом меж коленей стиснутым, а машина то скачет по колдобинам, то, подвывая мотором, плывёт по местным грязям. С девчонками толком проститься не получилось, только Алька глаз сонный открыла, когда я металась по домику, скидывая вещи в мешок, пробурчала "Ну, прощевай…" и отвалилась дальше сопеть. Вообще, так уютно пахнет в натопленном доме, где спят молодые девчонки; где парни, там иногда такой дух от портянок и сапог раскиданных и часто ещё мерзко едой кисло пахнет, а у нас почему-то едой почти не пахнет никогда, только во время приёма пищи. А особенно вкусно пахнет, когда кто-нибудь глажку затеет. Вот не люблю гладить, а запах глаженого белья обожаю…
Разговор с майором получился какой-то дёрганый и непонятный. Я так и не поняла, что он вообще от меня хотел и что пытался узнать при своих расспросах. Но после очередного вопроса вдруг прервался, посмотрел на часы и дал полчаса на сборы. Вообще, чем дальше, тем больше убеждаюсь, что думать о питании своих подчинённых начальники и командиры не приучены совершенно. Всё, что обломилось моему желудку, это подсохшая позавчерашняя горбушка посыпанная солью, которую успела со стола в зубы засунуть. Хотя по такой дороге вполне есть вероятность полный живот растрясти по всем канонам морской болезни. Вот, я майора уже оправдываю, вот что за жалостливая женская натура! Куда и зачем меня везут, как я уже сказала, мне не ведомо. Здесь говорят в таких случаях, что меня "купили", вот уж точно, как тёлку на базаре, верёвку к рогам привязали и повели на новый двор. Мой номер шестнадцатый, я маленький, даже микроскопический винтик, который совершенно ничего не решает, забьют где захотят как гвоздь в стенку и стой несгибаемо, и жди, что на тебя чего-нибудь повесят или вырвать попытаются… Ну и ладно…
