— Так получается, — кивнул Кожемяко. — А потом та же газета, опять же со слов „очевидцев“, сообщила, будто кавалеристы ворвались в дом Аветисова, он оказал вооруженное сопротивление, и тогда они прикончили его. Только в одном авторы этих сообщений не расходятся: мод, полковника Аветисова убили за то, что он ввел в войсках строгую дисциплину.
— Ну, я не был очевидцем. Но причина убийства известна мне доподлинно: хотел стравить людей на религиозной почве, как в Баку…
Вошла Мария, поставила на стол дымящуюся картошку, несколько луковиц, хлеб и соль.
— Кушайте, пожалуйста, изголодались небось, — она присела к столу.
Кожемяко извлек из деревянного чемоданчика краюху хлеба.
— В общий котел.
Все были голодны и вмиг управились со скудным угощением.
— Одним словом, — заключил Ломакин, — поприжали мы хвосты деникинским офицерам, заставили краевую управу считаться с волей красногвардейцев.
— Хорошо, если так, — усомнился Кожемяко. — А если они только затаились?
— От них всего можно ждать.
— Чем ждать да гадать, надо воспользоваться моментом и брать власть. Сил-то у вас слава богу.
— Да, силы есть, — раздумчиво ответил Ломакин.
— Слушай, а что за гидропланы у вас на Саре на приколе стоят? Неисправны или как?
— Почему неисправны?
— А далеко летают? Ну, скажем, до Красноводска дотянут?
— Да должны бы, — неуверенно ответил Ломакин.
— А до Астрахани?
— Чего спрашиваешь, когда бензину ни грамма.
— Выходит, дело за бензином? — задумавшись, Кожемяко твердо заявил: — Будет бензин!
На этот раз, для большей безопасности, комитет связи решил собраться не в Ханском дворце, а в доме Федора Беккера. Он жил в районе „чайграгы“, в глухом переулке неподалеку от круглой башни старой крепости, превращенной в тюрьму. По этому поводу Беккер пошучивал: „У меня самое тихое, спокойное место, живу под охраной тюремщиков“.
Постепенно начали собираться члены комитета. Вот пришел самый старший по возрасту, инвалид-фронтовик Иосиф Пономарев из Привольного. Друг за другом явились молодой рыжеватый Иван Сурнин из села Пушкино и Игнат Жириков, крестьянин из Николаевки, — все районы южной, степной Мугани были представлены здесь.
В назначенный час Сергей привел с Форштадта Кожемяко и Ломакина — после возвращения из Петровска его тоже ввели в комитет.
— Товарищи, — начал Ломакин, — к нам из Баку приехал ответственный товарищ Димитрий Кожемяко. Я лично знаю его с прошлого года. После мартовского мятежа он работал в Чрезвычайной военной комиссии по расследованию преступлений Дикой дивизии, а я выполнял его отдельные задания, пока не приехал сюда. Так что вот какой он человек… Товарища Кожемяко прислали к нам краевой и Бакинский комитеты. Мы с ним уже потолковали ночью, и он ввел меня в курс. Давайте теперь послушаем, что он скажет. Говори, Дима.
