Пускай, мол, тлеет трут, а там — прощай, хата? Тьфу! (Плюет на трут, гасит пальцами.) Помереть спокойно не дадут.
Грицько. Гнездышко стережете, пока голубь и голубка в сельсовете записываются?
Дед Мелхиседек. Вот я тебя сейчас в сельсовет отведу, душегуб!
Грицько. Отведите, дедушка. Пускай назад в Сибирь везут. Кровавыми мозолями буду работать, чтобы никто меня хлебом не попрекал…
Дед Мелхиседек. Брешешь, идол! Ты привык, чтоб на тебя другие работали.
Грицько. Мать меня прокляла, дочка отшатнулась, люди моей тени пугаются. Разве я зверь или оборотень?
Дед Мелхиседек. Собачья желчь! Христю отчего Семен в больницу повез? Я и землю и под землю вижу! Я — геолог!
Грицько. Божья воля, дед.
Дед Мелхиседек. Божья воля, а твоя ласка! Коли б мне не треба было помирать, я б из тебя такую юшку выдавил, собачья желчь!
Грицько. Давите, дед!
Дед Мелхиседек. Теперь — давите! А ты знаешь, что у нас поджигателям бывает? Высшая мера!
Грицько. Корень мой земля не принимает. Что мне делать? Куда податься?
Дед Мелхиседек. Холера по тебе скучает. Туда и иди!
Грицько. Куда?
Дед Мелхиседек. Вон боярышник цветет. За ним — ветлы. Туда иди. (Хочет уходить.) Повесься там! (Идет на пасеку, опять ложится.)
Грицько (вслед деду). Помирайте себе потихоньку. Свою жизнь отжили — в нашу не лезьте!
Марийка (входит, запыхавшись). Дядя Омелько! Дядя Омелько!
Грицько. Тебе чего?
Марийка (увидала Грицька). И вас еще земля держит?
Грицько. Из больницы идешь?
Марийка. Бегу тропинками, не стала и подводы ожидать, бегу по полю, ни облачка, тишина в степи, как на похоронах, а я бегу, спотыкаюсь! Хочется мне кричать, хочется плакать, за что? Скажите мне — за что?
Грицько. Поди выпей воды.
Марийка. За что вы ее убили? Она ж любила вас!
Грицько. Что ты плетешь? Кого убил?
Марийка. Неужели и слезы у вас высохли? И совесть бурьяном заросла?
Грицько. Христя, что ли, померла?
Марийка. Вы ее убили!
Грицько. Упокой душу!..
Марийка. Она мне сказала! Не скроетесь!
Грицько. Ей померещилось, а ты веришь!
Марийка. Не померещилось. Вы убили!
Грицько. Диву даюсь я, Марийка. Не могу тебя узнать. Как это так? Отречься от своего рода? Отца родного ногами топтать? А отец может и разгневаться.
Марийка. Не отец — душегуб! У вас руки в крови! Не подходите! Разве вас можно жалеть? Пропасть между нами лежит!
Грицько. А я пропасть вот как переступлю и дочку свою за шею…
Марийка. Пустите!
Грицько. Поглажу. Сердце у меня болит, а никто не пожалеет. Чего ты кричишь, дочка?
