Роман (как Коваль). Есть!
Мамай (Рыжему). Постой, Панас! Говори, что у тебя.
Рыжий. Я могу и помолчать. Мне что…
Мамай (кричит). Говори, раз начал!
Рыжий (торопливо). Середенко сюда придет… Своими ушами слышал. Говорит, хочу его живьем взять, всем народом судить… Там, говорит, мои часовые стоят… А Лавро, говорит, меня боится, я у него, говорит, жену отбил…
Мамай. Хватит!
Рыжий. Он у меня попрыгает, говорит…
Мамай (встает). Что тут — штаб или ярмарка? Спрашиваю!
Сразу тишина.
Товарищ Коваль, скажи часовым у дверей, что Середенку вход свободный.
Коваль (тихо). Лавро Устинович, это неосторожно.
Мамай. Я никогда не боялся. (Смеется.) А вы его успейте перенять.
Все выбегают, кроме Мамая и Несвятипасхи.
Несвятипасха(въедливо). Сам не идешь, на кого-то надеешься? Иль, может, с престола боишься? А? С престола?
Мамай. А ты спросил, ходят ли у меня ноги?! Про контузию спросил? Кабы я мог ходить! Я бы и не расстраивался!
Несвятипасха(внезапно растерялся). Брат! За что же тебе такая мука? (Утирает кулаком набежавшую слезу.) Тебе же за всех надо ходить, за всех говорить… За всех. (И остановился.)
Мамай (усмехается). Только людям не говори. Про ноги мои как-нибудь потом поговорим. После танца, что ли…
Несвятипасха(отвернулся). Черт тебя лепил да мерку забросил… Ну, слушай. (Снимает рясу и бросает на лавку.) Клянусь, сто чертей его матери! (Крестится, целует револьвер.) Голову руками оторву… А ну, подходи пасхи святить! (Уходит.)
Мамай (сидит молча, потом, держась за стол, пробует переставлять ноги). Хоть бери да руками переставляй… Чертовы ноги! В голове — словно кузня! (Пауза.) Кто это плачет? (Садится.) Кто плачет?
Варка (выходит из-за колонны). Я плачу, Лаврик.
Мамай. Ну вот. А чего? Руки железные нужны, сердце каменное, а ты опять?
Варка. А сам сидишь и пройтись не можешь, и встать не под силу. И вороны над тобой вьются. И кто же тебя защитит, Лаврик ты мой, голубчик дорогой…
Мамай. Темно стало и не видно, туча надвигается, свет закрыла… Послал людей, а у самого сердце болит. Ну что, если в самую западню?
Часовой (заглядывает). Лавро Устинович, Середенка приказано пускать, как придет?
Мамай. Сказано же — пускать!
Часовой. Обезоружить?
Мамай. Так пускай! Я его оружия не боюсь!
Часовой. Поберечься вам надо… Вас народ поставил. (Исчезает.)
Середенко (виднеется темным силуэтом). Не стреляй, Лавро… Я поговорить пришел.
Мамай. Заходи, Середенко. Я тебя ждал.
Середенко. Ты один, Лавро?
Мамай. Один.
Середенко.
