Егор Иванович(один). Значит, все в порядке, дети мои. Восстание началось. От Москвы Армия Красная ударит, а тут на дорогах — республика красная. Потом заживем! Одной советской, железной республикой! А как же!.. Все в порядке, дети мои. (Достает бинокль.) Ну, Лавро, в добрый путь… (Смотрит.) Вот и дурак, Лавро Устинович! Кому я говорил, с коня слезть и голову не подставлять. Эх ты, герой!.. О!.. (Молча смотрит.) Какой это гад поднял черное знамя? На старости лет записали меня в анархисты… (Смотрит.) Клеопатра прямо приросла к Середенку. Знакомая блондинка.
Устин несет солому.
Скажите мне, Устин Семенович, не был ли Середенко, случаем, у Махна?
Устин. Скажу вам по секрету, что был-таки.
Егор Иванович. И Лавро не знает?
Устин. Неужто Лавро испугается кого? Он и парнем гулял вместе с ним.
Егор Иванович. Я ведь спрашивал… Он промолчал. Вот тебе и серьезный момент… Позовите мне Грицька.
Устин. От Махна коня привел, мануфактуру, Клеопатру-полюбовницу. А Варка и дома не ночует. (Понес солому.)
В клуне причитания затихли, а Егор Иванович ходит, ходит.
Варка (с лопатой). Хаты горят, Егор Иванович. И ветер еще раздувает, а к речке не подступиться — стреляют. Колодцы повычерпали, один ил, воды нет. Ямы на левадах копаем, чтобы хоть немного воды… Безводная наша республика.
Егор Иванович. Безводная, Варка, да не безлюдная.
Варка. Кто с нами, а кто и боится против нас стать… Все на лес поглядывают — как там Лавро бьется. У этого, говорят, без обману, этот кого угодно надвое переломит. Лавро дело знает… Как Лавро, так и мы.
Егор Иванович. А твой Середенко?
Варка (прислушалась). Вот и опять начали, Егор Иванович, косят, как траву. (Поставила лопату.) Егор Иванович, разве ему республика? Барахло да патроны, а о Клеопатре — и сама не знаю! (Помолчала.) Клеопатра! Она у меня на горле, как пиявка висит! Ну, пускай с Середенком спит — я пять лет за ним жила и мучилась. Сколько он крови мне попортил! И детей не дал бог — не мать я и поныне! Одними снами на свете держалась. Лягу, засну — и снится мне Лавро — живой, веселый, кандалами бренчит и все меня о чем-то умоляет… Сколько я монастырей обошла, сколько ворожеям перетаскала всего, бабка Мамаиха сказала — жди. Ждала я, Егор Иванович, как страшного суда. Как страшного суда!
Егор Иванович. Дазайте лопату навострю. (Берет лопату.)
Варка (кричит). Мало ей Середенка — пускай спит, я уж не жена ему, — она на Лавра глаза пялит! Она Лавру улыбается, она Лавру хочет в душу влезть!..
