— С чего это вдруг, можно узнать?
Сдерживая слезы, Светка с шумом втягивала через нос воздух. Не поднимая глаз, ответила одним-единств венным словом:
— Отец…
Филипп Филиппович прошелся по комнате, прямо на пол стряхнул с папиросы пепел.
— Видишь ли, отцов, мы не выбираем. И поэтому чуть ли еще не в Библии сказано, что дети за их грехи не отвечают. Да и как ты можешь судить о том…
— Нет, — перебила его Светка. — Вы не знаете. Я ходила в больницу и… Следователь там…
Она смешалась, а Сударев невесело усмехнулся:
— Н-да…
— Так… можно я у вас? Пока на работу?
— Пока Наташка на стол накроет, а ты вымой лицо. Там видно будет.
— Значит, нельзя?
— А при чем тут можно или нельзя? Садись есть, а потом вместе решим что и как.
— Я решила, — упрямо сказала Светка.
За стол она сесть отказалась. Впрочем, и Филипп Филиппович ел нехотя, словно тянул время. Отодвинув тарелку, забарабанил пальцами по ее краю, вздохнул.
— Решила! — передразнил он девушку. — Легко сказать. Тут ни один суд и ни один бог сразу не решат.
— Если не хотите меня пустить, я у кого-нибудь другого перекочую.
— Дура, — бросил через плечо Сударев. — Если бы сложность заключалась в этом… Эх, Светлана, Светлана!
Но Светка никогда не любила жалости посторонних.
— Может, я и дура, Филипп Филиппович, — без обиды, но представляясь обиженной, сказала она, — но кое-что я понимаю, не думайте. Как я смогу жить с отцом, если… Ну, когда презираешь? Может, он еще хуже что делал, но того я не знала. По-вашему, я должна притворяться, что уважаю? Да? А если мне это противно?
— Тяжелый случай, — поморщился Сударев. — Не знаю, что тебе и сказать.
— А я не нуждаюсь, чтобы говорили.
— Не ершись, Светлана. Пойми, за твою судьбу отвечает не один отец. Раз ты пришла ко мне, я тоже отвечаю. И даже Наташка. Вот и ищем, как лучше. И еще многие искать будут, хочешь ты этого или не хочешь.
— Мне бы только на работу устроиться.
Он покачал головой.
— Самое простое решение, что и говорить. А о том ты не вспомнила, что тебя одиннадцать лет учили…
— С одиннадцатилеткой теперь тоже на производство идут!
— Верно. Но ты настраивалась на другое, я же знаю. И будешь считать, что тебе изломали жизнь. Не работать станешь, а зарабатывать. Влачить существование, как говорили раньше. Верно?
Ответа не последовало. Девушка сидела опустив голову и рассеянно перебирала складки на подоле платья.
— Верно? — переспросил Сударев.
— Н-не знаю.
— Знаешь, что верно.
— Я на заочное отделение пойду, Филипп Филиппович, — неуверенно пообещала Светка.
