— Не так! — сказала она твердо и так громко, что проходившая мимо женщина с кошелкой оглянулась. И Светка обрадовалась, что есть свидетельница окончательного ее решения, что теперь нельзя уже идти на попятную, легче не идти.
Подхватив чемодан — и на этот раз вовсе не почувствовав его веса, — Светка поспешно вернулась в только что оставленный чужой дом. В дом, из которого трусливо бежала. И чтобы он перестал быть чужим, чтобы ее не жалели здесь, сбросила туфли и чулки, влезла босыми ногами в Наташкины старые галоши, а потом перелила воду из чистого ведра в стоявшее под рукомойником. Не найдя тряпки, догадалась, что можно воспользоваться постеленной на крыльце для вытирания ног. Принесла, окунула в ведро и, оставляя водяную дорожку, полезла под стоявшую в дальнем углу кровать. С непонятным удовлетворением шлепнув там тряпку на пол, выругала себя «неумехой» — не сообразила прихватить ведро, кто же таскается с мокрой тряпкой через всю комнату?
15
Районный прокурор Антон Петрович Блазнюк елозил лбом по холодному стеклу окна; когда стекло нагревалось, передвигал лоб вправо или влево, на новое прохладное место. Нет, у него не болела голова, просто так было легче думать. А подумать кое о чем следовало.
Первый секретарь вот уже несколько дней задерживался в краевом центре. Даже по этому можно было судить, что реорганизация райкома дело решенное. И хотя лично прокурора Блазнюка это касалось мало, можно сказать совсем не касалось, он с неудовольствием думал о предстоящих переменах. Сложились определенные отношения — привычные, испытанные временем, и вдруг нате вам! Люди должны будут сниматься с насиженных мест, менять привычки, знакомства налаживать заново.
— Ты думаешь, Ляхины тоже уедут? — спросила его жена. — Анна Михайловна вряд ли захочет везти с собой пианино…
А-а, это их дело!
— Но если не дорого, Антон? Ведь не за одиннадцать же тысяч они будут продавать, оно уже шестой год у них.
— Теперь за одиннадцать тысяч можно купить десять.
— Ах, не могу я привыкнуть считать по-новому, вечно путаюсь!
— Пора привыкать, милая, — сказал Блазнюк и, помолчав, решил: — У нас нет лишних денег.
— Ты мог бы попросить Ивана Якимовича подождать…
Прокурор неожиданно выругался:
— Черт! Иван Якимович звонил мне по поводу Канюкова, я совсем позабыл.
Недовольно морщась, он стал одеваться.
— Так как будем с пианино? — неуверенно спросила жена.
Но у прокурора, видимо, иссяк запас благодушия. Вожжа попала под хвост, как выражалась его жена о таких колебаниях в настроении супруга.
