* * *
Я вошел в ванную, где утопала в пене Шила.
— Ждать — глупо, идти навстречу — лениво, в итоге стоишь на своем. На своем одиночестве и не слышишь, как оно кричит: «сойди, дура, ты мне надоела».
— Что ты выбираешь — снежинок или мух? — шепчу я на ухо Шиле, которая болтает по телефону.
— Что?
— Я говорю, что ты выбираешь — снежинок или бабочек?
— Если ты про зиму и лето, то я за бабочек.
— Все на измене.
— Вчера поняла, чего не хватает. Уверенности. Я вся на измене.
— Я вот тоже думаю, в обменник пойти или еще подождать, — улыбаясь мне, треплется по телефону жена. — Принеси из комнаты.
— Что принести?
— Ну, принеси! — кричала она мне из ванной, голая и мокрая, с телефоном.
— Ты чего такая радостная?
— На работу вышла.
— Я думала, замуж.
— Зачем мне муж, у меня есть машина.
«Она любила свою машину, ключи от нее она хранила на одной связке с ключами от сердца», — понял Артур, с кем болтала жена.
— Знаешь, когда-то я тоже была чувственной, нежной, ранимой.
— А потом?
— А потом надоело. Я купила машину, теперь езжу и матерю всех подряд, — эмоционально объясняла жена, что она уже почти профессионал за рулем. На самом деле по ее педагогической шкале я бы присвоил ей категорию «Интермидиат». Именно такие позволяют себе брать в салоне, впрочем, для кого-то это было неплохим методом сбросить пар.
«Полотенце», — подумал я. Я тоже иногда забывал нужные слова, но на Шилу это было не похоже.
На столе в зале лежала стопка перетянутых атласной лентой книг. Бант на самом верху из той же самой ленты, как у школьниц первого сентября. Я схватил связку и поспешил в ванную целовать жену.
— Там еще торт. Поставь пока в холодильник, — зажала она трубку, чтобы там не услышали страшную тайну.
Я знал этот торт, это был «Захер». Черный, плотный, вкусный. Я поцеловал жену в шею и пошел на кухню поставить в холодильник вино. Махнулся с ним рислингом на «Захер».
— Здесь нолика не хватает на обложке! — крикнул я Шиле.
— Добавь, если нужно, но мне кажется, тебе этот возраст подходит больше.
«Нолика не хватает, добавь. Все равно все нолики в прибыли будут биты одним тире, какой бы она ни была. Тире это и есть единица… тебя, которая упадет между датами переправой, считай, что все время ты строишь вторую опору долгого своего моста, для тебя это мост, для остальных просто мостик, когда-нибудь он зарастет мхом и бурьяном». Размышляя, я открыл бутылку немецкого белого, которое приятно запотело в ожидании…
— Тебе вина налить? — просунул я в дверь ванной.
