Дети блокады | страница 7
Стены небольшого станционного строения были уже отмечены клеймом войны. Пестрело множество рваных отверстий от осколков. Пол был покрыт слоем битого стекла, щепок, потолочной штукатурки, валялись вещи и продукты. Уцелевшим оказался только стоящий в углу большой оцинкованный бак с питьевой водой и железной кружкой, висевшей на длинной цепочке. От крана бака медленно отрывались капли воды – спокойно, как до войны…
Наверное, здесь были жертвы, потому что между опрокинутыми лавками виднелись чистые, еще влажные пятна подмытого пола. Входя сюда, люди замирали, как в помещении, в котором находится покойник. Даже дети безмолвно жались друг к другу, испуганно озираясь по сторонам.
– Ребята, проходите на перрон! – неестественно громко прозвучала команда пионервожатого.
Там, за стенами станции, картина была не менее удручающей. Деревянный настил платформы в двух местах ощетинился острыми обломками досок, вывороченных из пола. Медленно раскачивались на одной проволоке чудом уцелевшие станционные часы, на которых, как улика, было четко зафиксировано время фашистского преступления: девять часов восемь минут.
На втором пути еще дымились сваленные набок товарные вагоны, напоминающие скелеты громадных доисторических животных.
Это была война, настоящая, страшная, совсем не такая, какой виделась ранее в кино.
Поезд шел утомительно долго. Дважды он останавливался в поле, тревожно гудел паровоз, заставляя людей настороженно оглядывать небо.
Глава 2
В Ленинграде, уже на вокзале, чувствовались перемены. На перроне Варшавского вокзала не было, как обычно, ни щедрых шефских представителей Второй кондитерской фабрики с коробками сладостей, ни маршей фабричного оркестра, ни цветов в руках радостно-возбужденных родителей. Та небольшая группа, в основном мам, которая смогла приехать на вокзал в неурочное время, почти терялась среди военных, заполнивших перрон. Не раздавались, как ранее, радостные возгласы вдоль медленно проходящих вагонов: «Вовочка! Машенька!..» Не откликались им звучные детские голоса из полуоткрытых узких окон: «Мамочка! Я здесь! Вот я!»
Вслед за высадкой ребят вагоны тотчас стали заполняться красноармейцами. Некоторые из них, высунувшись в окно, громко выкрикивали:
– Ребята! Кто забыл свои вещички?
Как было приказано еще в дороге, все двинулись на привокзальную площадь и остановились слева от входа. Здесь «раздавали» детей родителям. Два фабричных автобуса ждали ребят, которых нужно было развозить по домам.
