Мы немало знаем о женщинах, окружавших Пушкина — кн. Вере Вяземской, гр. Долли Фикельмон, Екатерине и Софьи Карамзиных, Елизавете Хитрово-Тизенгаузен, Александре Смирновой-Россет, П. А. Осиповой, сёстрах Ушаковых и ещё о многих-многих других. Но почти ничего о той, в чьём доме поздним вечером 26 января дописывались последние строки драмы. А. И. Тургенев в своём дневнике несколько раз упоминает о ней по поводу преддуэльного бала. По тому же случаю её имя появляется в исследовании П. Е. Щёголева «Дуэль и смерть Пушкина». В примечаниях к последнему изданию этой книги[31] дана краткая справка о Разумовской: урожд. княж. Вяземская, гр. (1772—1865), статс-дама, в первом браке жена А. Н. Голицына, во втором — Л. К. Разумовского. Этим исчерпываются сведения о ней в пушкинистике. А между тем П. А. Вяземский в полузабытых «Записках» не скупится на похвалы Марье Григорьевне — своей кузине, дочери статского советника кн. Григория Ивановича Вяземского от его второго брака с Беклемишевой.
Есть имена, — писал П. А. Вяземский, — которые, раз попавшись под перо, невольно вовлекают его в дальнейшие подробности. Имя графини Разумовской принадлежит к этому разряду. Она в некоторых отношениях едва ли имела себе подобных[32]. В зрелые годы и даже в старости она сохраняла черты красавицы и необычайную моложавость. Почти ребёнком была выдана замуж за кн. Александра Николаевича Голицына. А у него самого ещё пух над губой — он был старше её всего на три года. Молодой князь на всю Москву славился разгулами и самодурством — ещё один пример этой странной русской болезни! Ежедневно отпускал он кучерам шампанское, крупными ассигнациями зажигал трубки гостям, подписывал, не глядя, векселя, и заимодавцы, зная это, указывали суммы в цифрах, а не прописью, что давало им возможность жульничать, приписывая дополнительно нули; горстями бросал золото извозчикам — юного спесивца тешило, что они толпились у его подъезда. А это умножало его славу неслыханного богача. Огромное состояние с 24 тысячами душ крепостных таяло на глазах отчаявшейся княгини. Как раз в это время на её горизонте появился недавно вышедший в отставку Владимирский кавалер, генерал-майор, сорокадвухлетний Лев Кириллович. Обаяние и страдание молодой княгини тронули чувствительное сердце графа. Не устоял — влюбился в неё. Вскоре об их романе заговорила вся Москва. По обоюдному и дружескому согласию супругов состоялся развод — должно быть, один из первых в России. В те блаженные, как выразился А. А. Васильчиков, времена развод считался чем-то необычайным и чудовищным. Лев Кириллович женился на Марье Григорьевне в 1802 году. Молодожёны зажили на редкость счастливой жизнью. Не особенно её омрачали даже московские кривотолки о незаконности их брака. Конец им положил император. В 1809 году Александр I приехал в Москву. На балу у фельдмаршала гр. А. В. Гудовича — зятя Льва Кирилловича (мужа его сестры Прасковьи Кирилловны), царь подошёл к графине Разумовской и пригласил её на полонез. С этой минуты Мария Григорьевна вступила в права законной жены и носительницы графского титула.
